Никогда бы не подумал, что женщины могут одновременно испытывать такой спектр эмоций. И ведь самое интересное, она сама не осознавала, что с ней происходит, до недавнего времени. Это не раз становилось причиной наших жарких споров с Заком и Юджином. Они утверждали, что мы должны поговорить с крохой, выяснить, что с ней происходит, как-то подтолкнуть её к осознанию того, что она, судя по всему, влюбилась, но не признается в этом даже сама себе. Мы же с Элом были против. Каждый сам должен разбираться в своих чувствах, чтобы избежать обид, разочарований и привкуса навязанности.
В своё время я был на месте Евы. Я полюбил свою жену практически с первой встречи, но вот на осознание своих чувств у меня ушло много времени. И это было по-своему прекрасно. Я научился ценить все оттенки этих эмоций. Даже сомнения, одолевавшие меня тогда, сейчас вызывают улыбку и толику грусти. И сейчас, когда о том чудесном времени, остались только воспоминания, именно они не дают мне снова скатиться в бездну отчаяния, напоминая, что я всё ещё жив.
Мы, как и драконы, свою истинную пару встречаем всего раз за долгую жизнь, и я свою уже потерял. Тем не менее, у меня еще оставалась надежда, что когда-то я смогу полюбить женщину и создать с ней семью. Пусть у нас не будет такого идеального взаимопонимания и полноты чувств, всё же это тоже будет своего рода любовь. Не гудящий костер с вихрем искр, а ровное пламя, согревающее душу.
Вот только сейчас под вопросом будущее вообще. Всё слишком туманно и сложно. Недавний разговор в очередной раз подтвердил это.
Когда утром кроха заблокировала связь, мы не удивились, ведь в последнее время она делала это достаточно часто. Первые сомнения у нас появились, когда к вечеру до нас не дошло ни одного отголоска её эмоций, а ведь это было неизбежно при том виде связи, какая существовала у нашей Звезды. Да, её можно было заблокировать полностью, но не на такой долгий срок.
К моменту, когда Айшвари и Евангелика вернулись домой, мы уже с тревогой ожидали их в гостиной. И волнение наше стало ещё больше, едва Ева сослалась на усталость и закрылась в своей комнате.
Драконица на наши вопросы, что с ними произошло, отвечать отказывалась, отшучиваясь усталостью и переизбытком эмоций. И мы, возможно, поверили бы, если бы в дом не ворвался разъяренный Лирран, требуя сказать, где его жена. Оказывается, он иногда отслеживал её местонахождение по брачной татуировке, связавшей их. Буквально час назад их связь тоже перестала работать.
Айшвари ещё отпиралась некоторое время, но всё же призналась, что кроха отправилась на встречу с Назраэллой. Сказать, что мы были злы на своевольных женщин, ничего не сказать. Мы очень быстро собрались и уже хотели отправляться в Винбадлоу, когда сработала сигнализация, и Ева свалилась к нам сама, буквально с неба.
Её признание на кухне не добавило мне спокойствия. Я, конечно, догадывался, что Ева оказалась в гуще событий не просто так, но не думал, что всё настолько плохо.
В нашей боевой Звезде, я был самым старшим и много повидал за свою жизнь. Я потерял всю свою семью. Если бы у меня был выбор, я бы тысячу раз умер любой, самой мучительной смертью, за свою жену и маленького сына, но я не мог…
И теперь я, как никто другой, мог представить, что чувствует кроха, зная, что должна умереть и этим убить любимого. Я догадывался, о чём она будет меня просить. Рубин Вертэнди. Она, наверняка, захочет, чтобы я вытащил Лиррана.
Сейчас же мне нужно было решить, что ей ответить. Парни точно будут против, по крайней мере Зак и Эл. Юджин — не уверен. Смерть Евы ударит по всем нам, а демону достанется вдвойне, ведь он при этом потеряет ещё и брата. И я склонен думать, что вытащить Лиррана будет верным решением. Я не хочу, чтобы жертва Евы была напрасной. Если она попросит такую цену за свой подвиг, мы её заплатим. Мы дадим дракону второй шанс на жизнь.
Да, логичнее всего было бы выдернуть назад кроху, ведь это избавило бы нас с котом и Элом от страданий из-за разрыва связи. Юджину в любом случае будет хуже всех, но ставить перед выбором его — подло.
Другое дело, что сама Ева не простит нам, если мы не выполним её единственную просьбу. Я бы не простил.
В тайне от ребят, после возвращения из Леса, я поговорил с Арьяной. Мне было интересно, почему она отдала Рубин именно мне, а не Лиррану или кому-то из парней. Тогда она ответила, что только я смогу принять правильное решение. В тот момент я не понял, что она имела ввиду, зато сейчас мне всё предельно ясно. Зак, Эл и Лирран вернули бы кроху даже против её желания. Юджин будет просто оглушен от боли и не сможет воспользоваться Рубином. Собственно, как и Ева. Ведь она уже уйдет за Грань.
От этой мысли сердце сжалось от боли. Я чувствовал, что еще немного размышлений, и я заплачу. Смешно, суровый мужик, хищник, готов рыдать, как девчонка. Но мне, почему-то, не стыдно.
Возможно, дело в том, что Ева стала для нас с ребятами членом семьи? Маленькой сестренкой, которую нужно любить и оберегать, защищать от всех опасностей и, в случае нужды, умереть за неё.
Жаль, что для спасения мира этот вариант невозможен. Думаю, любой из парней, как и я, взошел бы за неё на алтарь. Почему жизнь так жестока? Благодаря этой девочке, мы с ребятами стали еще ближе. Мы больше, чем друзья, мы — братья. Она подарила нам самое главное: возможность жить без оглядки на окружающих, доверять кому-то, кроме себя, чувствовать.
Давно я не был в таком смятении и раздрае чувств.
В дверь тихо поскреблись, и в комнату просочилась кроха, одетая в пушистый банный халат. Сейчас она выглядела маленькой напуганной девчонкой. В сущности, она ею и являлась.
Длинные светлые волосы были собраны в небрежный хвост, брови нахмурены, губы решительно сжаты. В огромных темных глазах не было ни толики страха, лишь твердость и отголоски мольбы.
— Ты знаешь, зачем я пришла, — тихо сказала Ева. В её интонациях не было вопроса.
— Догадываюсь, — ответил я, не сводя с неё взгляда.
Кроха вздрогнула, а я распахнул руки, приглашая её в объятия. Она обняла меня тонкими руками и уткнулась носом в мою футболку, словно искала защиты. Я аккуратно обнял её за хрупкие плечи.
— Ты можешь мне всё рассказать, — тихо сказал я ей в макушку. Ева крепче зажмурилась и отрицательно помотала головой. — Тогда просто открой мне свои эмоции, поплачь, сделай хоть что-нибудь, чтобы выплеснуть то, что накопилось у тебя внутри. Если всё держать в себе, можно перегореть. Ты же знаешь, кроха, что можешь мне доверять и, если хочешь, ничего из того, что произойдет здесь, не выйдет за порог этой комнаты.
И тогда Ева заплакала, заставив моё сердце дрогнуть и сжаться от боли и сожаления. Но я не собирался унижать её жалостью. Эта девочка сильнее многих мужчин, которых я знал за свою долгую жизнь.
Я приоткрыл свои эмоции и отправил ей по связи тепло, поддержку и уверенность, что всё будет хорошо. Да, в некотором смысле, это обман, но именно это ей сейчас необходимо.
И я едва не захлебнулся в её эмоциях, когда она открылась мне в ответ. По связи на меня хлынуло цунами. Там было всё: и страх, но не за себя, а за нас; и решимость, и боль от предстоящей потери. Я вместе с ней почувствовал её желание всех спасти. Сомнения, имеет ли она право подвергать опасности любимого. (Читай на Книгоед.нет) Сожаление, что у неё самой не будет будущего. Радость, что она хотя бы у меня нашла понимание. Но ярче всего было облегчение. Наконец-то она смогла сбросить камень, лежавший на её душе, и с кем-то поделиться.
