– Обязательно!
Мы ринулись вниз, прошивая облака. Сердце стучало в ушах.
Гроттель, Гроттель… Придется ему ответить на кое-какие вопросы. И присвоить мне ранг тоже. Мы с мамой так это не оставим!
* * *
Мы приземлились между волшебными деревьями. Штук пятьдесят серебряных листочков на дереве адептов зазвенели от поднятого нами ветра, напугав торговца, который предлагал желающим кружки с горячим чаем.
Я соскочила с метлы мокрая как мышь после полета в облаках. Вокруг все праздновали предстоящее присвоение Конрою ранга волшебника-неофита, ели свежайшие круассаны с корицей, выпеченные в виде полумесяца – эмблемы Совета, – и пили горячий чай; над жестяными кружками поднимался пар, мешаясь с утренним туманом. По другую сторону от входа второй торговец бесплатно раздавал кружки с амадзаке – этот горячий рисовый напиток недавно стал невероятно модным в королевстве Ривель. Все вокруг оживленно болтали, я то и дело слышала произнесенное с благодарностью имя Конроя. Если бы я так не закоченела во время полета, сейчас у меня бы кровь кипела от желания зачаровать себя саму, чтобы его не слышать.
Мама сошла с метлы – прическа волосок к волоску, платье сухое и теплое.
– Сейчас разберемся!
Я наскоро пригладила спутанные волосы. Уголек, выпрыгнув из рюкзака, встряхнулся и распушил хвост, по которому перебегали огненные искры. Но такого пламени, как у других огнелисов, по-прежнему не было.
– Когда-нибудь, – шепнула я ему, и он на миг прижался к моим ногам.
Такой теплый, будто солнышко выглянуло из-за туч.
Мама заправила мне прядку волос за ухо и тут же отдернула руку:
– Эва, ты дрожишь!
– Все нормально, – ответила я.
От одной мысли, что скоро стану неофитом, я забыла про холод.
– Можно? – спросила мама.
Я кивнула.
Мама быстро произнесла: «Обсуши от души!» – и коснулась моей блузки волшебной палочкой. От меня повалил пар. Вся одежда разом высохла, даже носки. Я наконец-то согрелась.
– Спасибо, мам! – улыбнулась я.
Но улыбка сползла с моего лица, когда я увидела препятствие у входа в Зал Совета. Словно черные тучи заволокли небо. Может, я когда-нибудь и стала бы такой же сильной ведьмой, как мама…
Если бы мне на каждом шагу не мешал Конрой, самый вредный волшебник в королевстве Ривель.
Брови Конроя сдвинулись вместе сердитыми чернильными росчерками.
– А ты что здесь делаешь?
Уголек зарычал. Я крепче сжала в руке заявку, даже бумага захрустела.
– Пропусти меня!
Мы уставились друг на друга, забыв о толпе вокруг. Я расправила плечи. Больше не позволю Конрою меня тиранить. Сегодня – ни за что!
– Я слышал, тебе мамочка помогла сдать квест. Эва, тебе здесь не место!
Его темные глаза сверкали, брови надменно изогнулись, он встал прямо перед дверью, скрестив руки на груди. Рядом с его идеально скроенной черной рубашкой моя ведьминская юбка и серенькая блузка выглядели простецкими и неряшливыми.
Слова для ответа дались мне труднее всякого заклинания.
– Я сама заслужила право быть здесь, хочешь ты этого или нет. Я тоже ведьма, не хуже тебя!
Он со вздохом покачал головой:
– Для этого требуется…
– Подписанная заявка? – Я повела бровью и махнула у него перед носом стопкой бумаг.
У Конроя отвисла челюсть.
Я прищурилась:
– Если кому и нужна помощь, так, по-моему, тебе, тебя же столько раз перекидывали от одного учителя к другому!
Конрой лишился дара речи и только возмущенно пыхтел.
– Не волнуйся, Конрой, – вмешалась мама, положив руки нам обоим на плечи. – Эва сама разберется.
С мамой даже Конрой не решился спорить, хотя явно не мог смириться с тем, что у меня есть хоть капля магии. В конце концов, моей мамой он восхищался так же, как я.
Он отвесил низкий поклон:
– Великий магистр Эвергрин! Как долетели – надеюсь, прекрасно? А я тут… я…
Удар колокола заглушил его слова. Конрой залился краской до самых ушей.
Мама мягко подтолкнула его к двери:
– Ну-ну, Конрой. Как бы тебе не опоздать на церемонию. А она ведь специально для вас с Эвой.
Она резким тоном выделила последние слова, и Конрой дернулся, будто ужаленный.
Я не могла понять по его надменному лицу – неужели он знал, что я своими силами сдала вступительный квест, и все равно постарался меня запугать? А, не важно. Он – племянник Гроттеля, и этим все сказано.
Конрой посмотрел на меня, на маму и опустил глаза.
– Пойдемте… наверное.
Он толкнул тяжелую дубовую дверь.
Я вдохнула поглубже. За дверью ждало мое будущее. Судя по холодному приему, какой мне заготовил Конрой, предстоит настоящий бой. Надо еще убедить Гроттеля, что я заслужила патент ведьмы-неофита.
Дверь скрипнула, открываясь. Зрители перед входом зааплодировали.
– Ура! – кричали в толпе. – Поздравляем нового неофита!
Я не могла допустить, чтобы королевство Ривель забыло обо мне и моей магии. Я отпихнула Конроя с дороги и буркнула: «Поздравляем новых неофитов!»
Мы с мамой плечом к плечу двинулись по коридору к залу заседаний. Сейчас мы потребуем ответа на свои вопросы.
Глава 34
Эвалитимус Эвергрин
– День добрый, Хаято!
Руки у меня были как лед, а мамин голос – еще холоднее.
Великий магистр Гроттель стремительно обернулся. Позади него за стеклянными стенами катили свои воды реки-близнецы. Мне вдруг показалось, что мама и Гроттель – такие же две реки, берущие начало в общем источнике магии, но прилагающие свои силы для совершенно разного будущего. Может быть, даже для разных королевств.
Потом Гроттель прорычал: «Что?» – и все мысли о реках вылетели у меня из головы.
Мама повела бровью. Собравшиеся беспокойно переминались с ноги на ногу. Все смотрели на маму с Гроттелем – и на меня.
– Я собираюсь приступить к церемонии посвящения Конроя, – рявкнул Гроттель, грозно глядя на меня прищуренными глазками. – А ты что здесь делаешь? За тебя ведь твоя мама поработала, спасая город?
Спроси он такое еще месяц назад, я бы, наверное, постаралась раствориться в маминой тени или, недолго думая, прыгнула в реку. Но за этот месяц я сразилась с Разрушителем, все силы отдала на спасение Аутери, чуть не утонула в море, чуть не лишилась магии.
