Где-то близко, шурша и постукивая, покатился камешек. Джеремайя повернулся и направил бинокль в сторону звука, но увидел лишь скалистый гребень и мерцающие звезды на небе.
Скалы не изменились, но изменился контур горизонта. Огромный лось шел по гребню, то и дело останавливаясь. Казалось, он вырос из земли. Лось поднялся еще выше – теперь его силуэт оказался прямо на фоне ясного ночного неба. Зверь стоял всего в пятидесяти футах от мальчика. Он повернул голову так, что Джеремайя почувствовал его дыхание. Огромные рога венчали мощную фигуру.
Какое-то время никто не двигался. Джеремайя знал, что лось точно так же, как и он, внимательно изучает окрестности, кусты, камни, скалы. Он тоже бдительно выискивает опасности и угрозы. Какой-то низкий, утробный звук нарушил тишину. Лось тряхнул головой и двинулся вперед.
Джеремайя лежал и зачарованно следил за лосем, позабыв о своем ружье.
За лосем пришло стадо. Один за другим на гребне появлялись лоси. Они следовали за вожаком, подходя все ближе. Их копыта мерно стучали по земле, покрытой жухлой травой. Джеремайя слышал свист их дыхания – особый звук, не похожий ни на какой другой.
Первым в нескольких дюймах от Джеремайи прошел большой самец – мальчик спрятался за скалой под прикрытием кустов. Лось был таким огромным, что напомнил Джеремайе товарный поезд, медленно катящий по гребню.
Мальчик безбоязненно просунул руку сквозь ветки и кончиками пальцев коснулся шкуры проходившего мимо лося. Шкура была влажной от росы. За вожаком шла небольшая самка, а за ней прихрамывающий теленок. Пальцы мальчика скользнули и по их шкуре тоже. Лоси шли один за другим. Он погладил их всех, и все они погладили его.
Вожак прошел всю тропу, остановился и протрубил над каньоном. Откуда-то издалека ему отозвался другой самец. И лоси исчезли. Джеремайя снова остался один. Но одиночество стало другим – теперь оно принадлежало мальчику. Через минуты или часы горизонт посерел с первыми лучами солнца.
Наступил рассвет.
Джеремайя увидел, как отец поднимается на гребень. Он смотрел, как отец подходит все ближе и ближе. Когда отец поднялся на вершину, Джеремайя вскочил на ноги и издал громкий крик. Отец увидел, как сын стоит на вершине гребня, на фоне рассветного неба, и держит над головой ружье в знак победы. Он радостно окликнул сына, который одержал первую победу над собой.
Когда отец подошел, Джеремайя сказал ему:
– Когда-нибудь я приведу в эти горы своего сына.
Отец замер, словно пораженный какой-то мыслью. Он начал было говорить, но тут же осекся.
Он не смотрел на сына.
Над их головами с громким криком пролетел ворон, и крик его эхом прокатился по каньону.
Джеремайя стоял перед отцом. Впервые в жизни он ощутил справедливость этого мира.
* * *
Когда грузовик Джеремайи добрался до вершины гребня Скво, дорога стала ровнее. Солнце сместилось еще дальше к западу. Узкий проселок сделал плавный поворот и закончился у густого соснового бора.
Джеремайя остановился под деревьями и заглушил двигатель. Грузовик окутало облако пыли. Мужчина весь взмок от пота. Пот тек по спине – виниловое сиденье было совсем мокрым. Джеремайя не обратил на это никакого внимания. Та ночь была в его жизни почти тридцать лет назад. Воспоминание стало настолько далеким, что казалось почти чужим.
Он закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. В ту ночь, ночь лосей, жизнь казалась драгоценным даром, цветным гобеленом, сотканным горами и подаренным этому миру. Ему достаточно было сделать шаг – и мир, яркий и сияющий, принял бы его. Но это тогда. Не сейчас. И никогда больше.
Сейчас он отдал бы все на свете, лишь бы в последний раз встретиться с отцом, попросить у него совета, помощи. Отец знал бы, что делать. Он всегда знал… Но отец давно умер – и сын Джеремайи тоже.
Остался один Джеремайя.
– Остался только я, – прошептал он в пустой машине.
Он сидел и смотрел перед собой. Пыль сбивалась в комки и сползала по ветровому стеклу, оставляя длинные, тонкие следы.
Он вытер лоб. Правильно ли он поступает? Что есть самоубийство – смелость или трусость? Как на его месте поступил бы отец? Волна горя и стыда захлестнула Джеремайю и вдавила его в сиденье. Он пустым взглядом смотрел перед собой. Сил бороться уже не осталось – и никогда не будет. Пусть эта волна захлестнет его целиком.
Он посмотрел на рюкзак на заднем сиденье, страшась того, что лежит внутри. В машине неожиданно стало невыносимо душно. Он закашлялся, хватаясь за грудь. С этим нужно кончать. Джеремайя плечом открыл дверцу и буквально выпал из грузовика, рухнув на колени прямо в пыль.
Он стоял на четвереньках, пытаясь справиться с паникой. Он давно научился бороться с паническими атаками. Запах дизельного топлива смешивался с хвойным ароматом лиственницы. Это успокоило Джеремайю. Это место, деревья, горы – если где-то и есть ответ, то именно здесь.
Он поднялся, взял с заднего сиденья рюкзак и раскрыл его. Помешкав минуту, он вытащил из рюкзака то, что привез с собой, потом отступил от машины к деревьям и уставился на свою руку.
В ярком солнечном свете отцовский револьвер «Смит и Вессон» блестел, как зеркало.
Джеремайя сделал глубокий вдох и поднял его.
Когда-то отец убил человека из этого револьвера.
* * *
Джеремайе исполнилось четырнадцать.
Был конец сезона. На вершинах уже лежал снег, но в каньонах еще царила осень. Наступили сумерки. Они планировали охотиться три дня, но задержались. На второй день обнаружили такие огромные следы, что не выследить зверя было бы грешно.
Джеремайя с отцом долго преследовали лося по гребням, осыпям и рекам. Зверь каким-то чудом постоянно опережал их, оставаясь вне поля зрения.
Но на пятый день они его почти нагнали. Они перешли речку в каньоне прямо перед наступлением темноты. Течение было довольно стремительным и опасным. Белая пена буквально светилась в сумерках. На середине Джеремайя поскользнулся и упал – река мгновенно сбила его с ног. Тяжелый рюкзак и ружье на спине точно утащили бы мальчика на дно, но отец схватил его за воротник и поставил на ноги. Не говоря ни слова, они продолжили преследование.
Лося обнаружили на другом берегу. Он пасся на небольшой поляне, пощипывая траву. Их приближения зверь не услышал – рев реки заглушил звук шагов. Они подобрались ближе и остановились. Было уже поздно и почти стемнело. Если убить лося сейчас, то всю ночь придется разделывать тушу.
Посовещавшись, они решили выждать и начать охоту на рассвете. Все равно зверю некуда деваться: каньон сужался и заканчивался тупиком.
Они тихо отступили, снова перешли реку и разбили лагерь на небольшой полянке. Если лось решит выйти из каньона, он пройдет мимо них.
Джеремайя начал разводить костер, а отец пошел вдоль реки за дровами. Спустился густой туман. Он окутал Джеремайю словно влажным одеялом, и движения мальчика стали тяжелыми и медленными. Он задрожал и подвинулся поближе к огню. Ночь обещала быть морозной. Температура продолжала падать. Джеремайя наблюдал, как вершины гор скрываются в белом мареве.
