– Я лучше пойду, – я поцеловала его в щеку. – С днем рождения.
Эллиотт кивнул, потом сжал мое лицо в ладонях и поцеловал меня. На этот раз его губы двигались по-другому, более страстно. Атмосфера общего секрета и мое согласие все изменили, сломали невидимую стену. Губы Эллиотта раздвинулись, и я позволила его языку скользнуть в мой рот. Он крепче прижал меня к себе.
Наши дыхания превращались в облачка белого пара. Эллиотт сделал шаг вперед, мягко оттесняя меня к двери.
– Мне пора, – прошептала я между поцелуями.
Потом нашарила у себя за спиной дверную ручку и повернула ее. Щелкнул язычок замка, скрипнули петли. Я сделала шаг назад, а Эллиотт – шаг вперед.
Мы стояли на пороге и целовались, позабыв обо всем на свете. В этот момент я даже задумалась о том, чтобы собрать свои вещи и уйти отсюда вместе с Эллиоттом, оставив позади все страхи и тьму.
– Какого дьявола тут происходит? – рявкнул Дюк, дергая меня за куртку.
– Эй, тише! Полегче! – воскликнул Эллиотт, вскидывая вверх руки.
– Уходи, Эллиотт! – в панике попросила я.
– А ты… – начал было он.
– Просто уходи! Уходи! – выкрикнула я, отталкивая его за порог.
Я захлопнула дверь у него перед носом.
– Кэтрин! – закричал Эллиотт, барабаня по двери.
– Убирайся отсюда, ты, идиот! – прорычал Дюк.
Я погрозила Дюку пальцем, призывая его умолкнуть.
– Извините. Простите. Только т-с-с-с, тихо! – взмолилась я, чувствуя, как дрожат руки. Потом прижала ладони к двери. – Эллиотт? Со мной все в порядке. Просто… иди домой. Увидимся завтра.
– Ничего с тобой не в порядке! – возразил Эллиотт. – Впусти меня, Кэтрин, я все объясню.
Дюк схватил меня за руку, но я вырвалась, глубоко вздохнула и задвинула дверную задвижку.
– Ты не можешь войти. Со мной все хорошо, честное слово. Просто… пожалуйста, иди домой. Прошу, уходи.
– Я не могу оставить тебя там!
Я сглотнула и, обернувшись через плечо, посмотрела на Дюка – тот ответил мне взбешенным взглядом.
– Эллиотт, я не хочу, чтобы ты пострадал. Обещаю, мы увидимся завтра утром, и я обещаю тебе, что все будет хорошо. Пожалуйста, верь мне.
– Кэтрин! – в приглушенном голосе Эллиотта звенело отчаяние.
Я подошла к окну и постучала по стеклу. Эллиотт подскочил к окну с другой стороны и прижал ладони к стеклу. Я заставила себя улыбнуться, а Эллиотт всмотрелся в темноту прихожей, пытаясь разглядеть там Дюка – к счастью, тот стоял вне зоны видимости.
– Ты должен уйти, – сказала я.
Эллиотт нахмурился, на его скулах заходили желваки. По глазам было видно, что в душе юноши идет внутренняя борьба.
– Пойдем со мной. Со мной ты будешь в безопасности.
По моей щеке покатилась слеза.
– Ты должен уйти, Эллиотт, иначе мы больше не увидимся.
Нижняя губа Эллиотта задрожала от гнева. Он снова попытался заглянуть мне за спину.
– Иди скорее в свою комнату и запри дверь.
– Так и сделаю. Обещаю.
– Утром я сразу к тебе приду.
– Ладно.
Эллиотт круто развернулся, сбежал по ступеням веранды, перепрыгнул через калитку и помчался к своему дому.
Я закрыла глаза, чувствуя, как по лицу текут слезы. Смахнув их, я повернулась к Дюку. Он все еще тяжело дышал и сверлил меня злобным взглядом.
– Держи его подальше отсюда, Кэтрин, или я сделаю так, что он исчезнет.
Превозмогая страх, я подошла к нему и ткнула пальцем в его грязную рубашку.
– Не смей приближаться к Эллиотту, слышишь меня? Если ты его хоть пальцем тронешь, я уйду. Уйду и никогда не вернусь!
От удивления Дюк не нашелся что сказать, только переминался с ноги на ногу.
– Гостиница на Джунипер-стрит не сможет работать без меня. Делай, как я говорю, – прошипела я. – Ложись спать!
Я указала на лестницу.
Дюк ослабил галстук, потом попятился, повернулся и стал подниматься по ступенькам. Медленно переваливаясь с боку на бок, он поднялся на верхнюю площадку и, повернув направо, зашагал к своей комнате в конце коридора. Когда его дверь хлопнула, я побежала вверх по лестнице, юркнула в свою комнату, закрыла дверь, придвинула к ней кровать и села на нее.
От ужаса и потрясения меня затрясло, я зажала рот ладонью. Я еще никогда не говорила с Дюком в таком тоне и с трудом могла поверить в случившееся. Из всех гостей Дюк был самым грозным, и его сегодняшняя неудачная попытка запугать меня и заставить слушаться приоткрывала окно ужасных возможностей. Я боялась, что вместо Дюка появится кто-то новый, еще более страшный, и попытается меня приструнить.
Комод заскрипел по полу, когда я придвинула его к двери. Едва я присела обратно на кровать, мое внимание привлек какой-то странный звук.
Звяк. Звяк.
Я замерла.
Звяк.
Звук шел от окна моей спальни.
Я крадучись подошла к окну и увидела на улице Эллиотта. Он стоял в круге света от фонаря – из тех, что еще работали. Я подняла оконную раму и улыбнулась.
– Ты в порядке? – спросил Эллиотт.
Я кивнула и вытерла мокрые щеки.
– Извини. Жаль, что тебе пришлось это увидеть.
– Обо мне не волнуйся. Если хочешь, я помогу тебе спуститься. Ты не обязана там оставаться.
– Я в своей комнате. Дверь заперта. Я в безопасности.
– Кэтрин.
– Ты же знаешь, я не могу уйти.
– До сегодняшнего вечера я не понимал, насколько все плохо.
– Все не так плохо. Я в порядке.
– Не знаю, что это было, но так нельзя. Я за тебя беспокоюсь.
– Ты должен мне верить.
Эллиотт выбросил оставшиеся у него камешки и с силой провел ладонью по шее.
– Я боюсь, что однажды услышу ужасные новости, боюсь, что с тобой что-то случится. Меня пугает, когда ты говоришь, что мы больше не увидимся, если я не уйду. Что это за выбор такой?
– Такова реальность, – я обернулась и посмотрела на дверь. – Тебе лучше уйти.
– Я не могу.
Я почувствовала, что на глаза снова наворачиваются слезы. Жизнь в доме на Джунипер-стрит становилась все более невыносимой. Что-то темное зрело там, внутри, и я не хотела, чтобы эта тьма затянула Эллиотта. Его неспособность оставить меня доведет его до беды или до чего-то похуже.
– Пожалуйста, не надо, – попросила я. – Я могу справиться сама.
– Мне следует кого-то позвать. По крайней мере, позволь мне поговорить с тетей.
