Скрыт.
– Я не могу влипать в неприятности из-за этого, – говорит Джаспер, и в его голосе смешаны страх и угроза.
– Никто из нас не может, – отвечает ему Ретт.
– Нет, – упрямо возражает Джаспер. – У меня все не так. Мой папаша убьет меня, если узнает. Этот лагерь был моим последним шансом. Я не могу… – он не договаривает, умолкает.
– Это для всех нас последний шанс, – говорит Лин.
Он прав. В лагерь «Щучья пасть» парни не на зимние каникулы приезжают. Не на лыжах покататься. Они здесь оказываются потому, что уже слетели с катушек. Уже искорежили себе жизнь. Предполагается, что в лагере они исправятся, вернутся на путь истинный.
Исправятся, ага. Но только не том случае, если один парень умрет. А они будут виноваты вэтом.
– Теперь с этим уже ничего не поделаешь, – отвечает Ретт, и вновь я слышу его шаги. Возможно, просто расхаживает по комнате. – Что случилось, то случилось.
Другой голос что-то тихо и невнятно говорит, но я ничего не могу разобрать. Мне очень хочется, чтобы они говорили громче, а еще лучше – стать бы мне невидимкой и самой оказаться в комнате.
И тут тема их разговора резко меняется.
– Я по-прежнему что-то слышу по ночам, – негромко говорит Лин. Мне кажется, что он произносит это, уставившись в пол.
– Вот что бывает, когда кто-то утонул, – огрызается Джаспер. Голос у него звенит от напряжения так, что того и гляди сорвется. – Эти чертовы привидения преследуют тебя, потому что злятся.
Утонул.
Утонул.
Утонул.
Преследуют, преследуют, преследуют.
Сердце подкатило у меня к горлу, и я задыхаюсь. Слежу, чтобы как можно тише дышать, хотя воздуха мне не хватает.
Макс утонул. В озере? Провалился под лед? Моя голова гудит, в ушах отдаются пушечные удары сердца. Нужно уйти назад в гостиную раньше, чем они найдут меня и обнаружат, что я их подслушивала.
– Заткнись, – говорит Ретт, и я прижимаю ладонь ко рту, чтобы приглушить свое дыхание.
– Но я спать из-за этого не могу, – возражает Лин.
Еще несколько невнятных слов, а затем раздается голос Сюзи, и меня удивляет странная интонация, с которой она как о чем-то секретном сообщает:
– Нора говорит, что нашла Оливера в лесу.
Чувствую, как у меня брови сходятся к переносице. Не могу понять, зачем она говорит об этом, да еще таким тоном. Почему это может быть так важно, где я его нашла.
– А еще говорит, что он провел там последние две недели – прятался или что-то в этом роде, – добавляет Сюзи.
– Что? – восклицает один из парней, Ретт, по-моему.
Музыка внизу внезапно обрывается, а спустя несколько секунд тишины начинается новая песня. Снизу доносится нестройный гул голосов. Обычные пьяные разборки.
Один из парней в комнате неразборчиво произносит что-то, а затем я слышу шаги – трое парней и девушка не спеша направляются к двери.
Я проторчала здесь слишком долго.
В открывшемся дверном проеме появляется Ретт, и на мгновение я надеюсь, что если не буду двигаться, они, возможно, пройдут мимо, приняв меня за лежащую на стене тень. Или за привидение. Но Ретт вздрагивает и впивается в меня взглядом.
– Какого дьявола! – восклицает он.
В следующую секунду Джаспер протискивается мимо Ретта и хватает меня за руку.
– Эта ведьма слышала все, о чем мы говорили, – цедит он сквозь зубы. На левой щеке Джаспера я вижу ярко-красную рану на том месте, где его поцарапала ветка дерева, когда он упал возле костра.
– Вот гадство! – хватается за голову Ретт.
Я отдергиваю руку, но Джаспер еще крепче хватает меня, впиваясь мне в кожу ногтями.
– Не прикасайся ко мне! – кричу я и пытаюсь вырваться, но Джаспер сильнее, и он заталкивает меня в комнату.
В окно льется лунный свет, падает на лоскутное одеяло, которым застелена стоящая возле ослепительно-белой стены кровать. В комнате холодно, словно здесь был сквозняк, однако окно плотно закрыто.
– Черт, черт, черт, – повторяет Ретт, расхаживая по темной комнате. Его голос напоминает осколки стекла, при каждом слове режущие меня на части.
Сюзи стоит в дверном проеме, я пытаюсь заглянуть ей в глаза, но она стоит, опустив голову, сложив руки на груди. Она напоминает мне птицу, сложившую крылья, словно желая защититься от меня.
А вот Ретт смотрит на меня как на пойманного в западню зверя. Собственно говоря, так оно и есть. Я в западне. Я поймана. Стою, опустив руки, напряженная, готовая царапаться и кусаться, если надо будет, чтобы выбраться отсюда.
– Ну и что же ты слышала, лунатичка? – спрашивает Ретт, на полшага приближаясь ко мне. Глаза его скрыты в тени.
– Ничего, – с вызовом отвечаю я.
– Лжет, – рычит Джаспер, по-прежнему не выпуская мою руку. – Она слышала, как мы говорили про Макса. Теперь все расскажет копам, как только дорогу расчистят.
Я искоса смотрю на него и соображаю, что мне делать дальше.
Ретт проводит пятерней по своим тусклым светлым волосам, шарит взглядом по темным углам комнаты, словно ищет там ответ на свои вопросы. Затем качает головой и отступает от меня на шаг.
– Ей нельзя доверять, – добавляет Джаспер, глядя на Ретта.
А я вновь смотрю на Сюзи, затем на Лина – даже здесь, в доме, он снова в своей большой, не по размеру, куртке-пуховике с накинутым на голову капюшоном. Жду, когда кто-то из них что-нибудь скажет, вмешается, прикажет Джасперу отпустить меня. Но никто из них даже не смотрит в мою сторону. Боятся Джаспера и Ретта, стоят, уставившись в пол.
– Ты останешься здесь, – говорит Ретт, и его зрачки напоминают мне черные бездонные дыры. – До тех пор, пока мы не решим, что с тобой дальше делать.
Я пытаюсь броситься на него, но Джаспер по-прежнему удерживает мою руку.
– Вы не можете запереть меня здесь! – кричу я.
Ретт смотрит на меня немигающим, ничего не выражающим взглядом. Лицо у него холодное, побледневшее.
– Ретт, – подает наконец голос Сюзи, заходя в комнату. – Она ровным счетом ничего не знает.
Но Ретт поворачивается и говорит практически ей в лицо:
– Ты что, тоже хочешь здесь остаться?
Сюзи смотрит на него так, словно хочет что-то возразить или толкнуть Ретта в грудь и крикнуть мне «Беги!», но затем отводит взгляд, не покорно, а понимая, что ничего не может сделать. Она в меньшинстве, и сила на стороне парней. У меня замирает сердце, а Ретт направляется к двери, схватив Сюзи за руку и уводя ее с собой.
Он все уже решил для себя и собирается оставить меня здесь.
