– Иногда я очень расстраиваюсь, когда мы пытаемся написать песню, потому что я просто сижу и играю рифф в течение долгого времени и слушаю Криста и Дэйва, пытаюсь придумать что-то еще, что может изменить песню или перейти в другую часть, а они почти никогда этого не делали, – говорит Курт. – Эти двое никогда не берут на себя инициативу и всегда просто следуют за мной.
Конечно, долгое время Курт именно этого и добивался, и Крист с Дэйвом были более чем готовы пойти ему навстречу. Теперь Курт ждет, что другие двое возьмут инициативу на себя, но в тоже время никак не дает им понять, что он этого хочет. Человек с таким воображением должен был бы сам быть композитором. Дэйв пишет прекрасные песни, но барабанщик мало что может сделать.
– Крист мог бы стать композитором, если бы действительно захотел, – говорит Курт. – Если бы он работал над своей музыкой в течение последних нескольких лет, то он, вероятно, был бы сейчас на том уровне, чтобы суметь помочь написать половину песни на основе каждого риффа, который я придумаю, и это было бы действительно здорово.
С другой стороны, все лучшие группы основаны на диктатуре.
– Да, это правда, – говорит Курт. – Но мне хочется найти людей, которые могли бы писать песни и писать их вместе со мной. Вот почему так легко играть песни с Кортни – каждый раз, когда мы что-то джемуем, мы пишем отличную песню. Это странно. Потому что она человек, который берет на себя командование и не боится быть лидером. А когда есть два лидера, это избавляет каждого из них от большого давления. Я всегда хотел, чтобы в группе был еще один человек, который мог бы писать песни вместе со мной.
Вот почему Курт время от времени бормотал, что он мог бы создать группу с Марком из Mudhoney или Марком Ланеганом из Screaming Trees.
– Я знаю, что мы не расстанемся в течение этого года, – говорит Курт. – Думаю, каждый год нужно решать заново.
В статье Rolling Stone в апреле 1992 года Курт очень точно предсказал, как будет звучать следующий альбом: «Некоторые песни будут более сырые, а некоторые будут более попсовые. Он не будет однообразным».
Так как же будет звучать альбом после In Utero? Курт думает, что он будет продолжением идей Milk It и Scentless Apprentice.
– Я определенно не хочу больше писать такие песни, как Pennyroyal Tea и Rape Me, – говорит он. – Такие классические рок-н-ролльные куплеты-припев-куплеты, поп-песни в среднем темпе становятся очень скучными. Я хочу делать побольше новой волны, динамичных авангардных вещей – остановок и перерывов и, возможно, даже некоторые образцы странных звуков и разных вещей – не инструментов. По большей части я хочу превратиться в Butthole Surfers.
Конечно, Butthole Surfers уже сделали Butthole Surfers, и довольно успешно.
– Да, – говорит Курт, – но это будет наша версия. Мы не сможем избежать поп-чувствительности, которой мы обладаем. Она укоренилась в нашем мозгу, мы никогда не сможем избавиться от мелодии и пения, поэтому я хочу попробовать взять поп-песню и расширить ее, сделать странные перепады настроения в середине песни, чтобы она не просто следовала этой типичной формуле рок-н-ролла. Я устал от такого.
Курт сомневается в том, что группа будет иметь какой-то авторитет, скажем, через двадцать лет.
– Ни хрена себе, – говорит он. – Грустно думать о том, каким будет рок-н-ролл через двадцать лет. Он так переписан и так плагиирован, что уже едва жив. Это отвратительно. Я не думаю, что это будет так уж важно.
Это просто математика, вот и весь рок-н-ролл, – говорит Курт. – Все основано на десяти. Нет такой вещи, как бесконечность, все повторяется после десяти, и на этом все. То же самое и с рок-н-роллом – у гитары такой длинный гриф, там шесть струн, двенадцать нот, а потом все повторяется. Все может дойти только до определенной точки, и оно дошло до этой точки десять лет назад. Через двадцать лет будет еще одна группа, создающая свою версию The Black Crowes и The Faces.
– Все начинает утекать каждые пять лет, – замечает Курт. – Детей не интересует рок-н-ролл так, как раньше, и так, как интересовал другие поколения. Он уже превратился в пустое место, за исключением некоего заявления моды и идентичности для детей, которые могут его использовать как инструмент для того, чтобы трахаться и иметь социальную жизнь. Сейчас я действительно не вижу, что для подростков музыка хоть что-то значит.
Конечно, многие люди вполне согласны с тем, что рок-н-ролл – это не что иное, как социальный и сексуальный саундтрек, но Курт считает, что со временем он будет вытеснен.
– Я думаю, что они возьмут определенные звуки и тона, будут использовать их в своей машине виртуальной реальности и просто слушать ее таким образом и получать те же эмоции. А затем они пойдут на вечеринку, и там будет машина виртуальной реальности с целой кучей наушников. И если вы хотите, то можете говорить с людьми и слушать машину виртуальной реальности или можете пойти в спальню, чтобы трахаться и пить. Но на самом деле я думаю, что машины виртуальной реальности доставят вам кайф. Технология позволит это сделать. А потом появятся наркоманы виртуальной реальности, и они будут умирать на диване от передозировки.
Сейчас многие музыканты могут задумываться над сольными альбомами. Крист, который также играет на какой-то странной гитаре и банджо, говорит, что хотел бы когда-нибудь записать альбом, но он бы выпустил его только на десятидюймовой пластинке. И у него уже есть кое-какой материал – песня для серфинга и немного бит-поэзии.
– Это будет тяжелый юмор, – говорит он.
Дэйв говорит, что хотел бы когда-нибудь играть на гитаре и петь в группе.
– Барабаны через некоторое время начинают казаться немного скучными, – признается Дэйв.
Он потихоньку накапливает материал в студии Laundry Room и сам играет на всех инструментах. Сначала он пишет барабанную партию без какого-либо другого аккомпанемента, затем добавляет бас, гитару и вокал. В In Utero не вошла трогательная, незабываемая песня, которую написал Дэйв, под названием Marigold, и там, откуда она родом, есть еще много других.
– Нет, – говорит Курт, – я думал записать материал на четырех дорожках и выпустить его, но я бы не стал выпускать его как сольную работу Курта Кобейна, я бы придумал ему имя и постарался быть как можно более анонимным. Мне очень нравится идея низкочастотных записей и выпуска чего-то такого, над чем не нужно было бы работать так лихорадочно, как над проектом Nirvana.
Курт говорит, что собирается основать свой собственный лейбл и назвать его Exploitation Records.
– Я буду записывать уличных бродяг и умственно отсталых людей, людей с уродствами и умственными недостатками, – говорит он, – у меня будет фотография этого человека на обложке альбома, и это будет низкобюджетная запись, просто для новизны, для коллекционеров, которые покупают их по двадцать долларов за штуку. На самом деле я не эксплуатирую людей на пластинках, я эксплуатирую людей, которые их покупают, потому что на них будет двадцатидолларовая цена. Будет выпущено ограниченным тиражом пятьсот экземпляров «поющего мальчика-Флиппера».
