Подход не ограничивается дешевым оборудованием или примитивными записывающими техниками – философия «первый дубль, лучший дубль» является его неотъемлемой частью. Кроме того, он делает музыку более спонтанной – если вы думаете, что у вас есть еще один дубль, вы стараетесь сильнее, – и это также вызов: может ли музыка существовать без нескольких слоев студийного блеска? По мере того как Курт, Крист и Дэйв начинали проникаться духом «lo-fi», Nevermind казался им еще более отвратительным, чем раньше. In Utero, возможно, войдет в историю рока как гигантский шаг назад в будущее.
Спустя чуть больше недели после начала записи прилетела Кортни, по большей части из-за того, что соскучилась по Курту. Альбини говорит, что она пыталась вмешаться в процесс, но не говорит точно, в чем была проблема.
– Я не хочу смущать Курта, говоря о том, какой психопаткой является его жена, – говорит Альбини, – особенно потому, что он это и так знает.
– Стив Альбини мог бы подумать, что я идеальная девушка, – отвечает Кортни, – только если бы я была с Восточного побережья, играла на виолончели, имела большие сиськи и небольшие серьги-кольца, носила черные водолазки, имела сочетающиеся друг с другом сумки и никогда не говорила ни слова.
Позже Кортни и Дэйв сильно поссорились, но никто из них не хочет об этом говорить.
Сведение было сделано менее чем за неделю, по мнению группы, довольно быстро, но не для Альбини, который привык сводить весь альбом буквально за день или два. Если микс не получался, они все бездельничали до конца дня и занимались такими вещами, как просмотр полной серии программ Дэвида Аттенборо о природе или немного о пиромании.
– Стив очень любил поджигать свою задницу, – говорит Курт. – Он обливал свою задницу спиртом и поджигал ее. Ему это нравится.
Крист проводил большую часть свободного времени, работая над журнальной статьей о своем последнем визите в Хорватию.
В какой-то момент во время записи Курт нарисовал простую, но запоминающуюся карикатуру на группу на мембране барабана.
– Когда видишь, как Курт делает что-то подобное, то думаешь о том, как он пишет песни, – говорит Дэйв. – Они так просты, так точны и так правильны. То, что мне пришлось бы объяснять целый час, Курт может выразить в двух словах. В нем есть что-то такое, чего я никогда не видел ни в ком другом.
В свободное время они развлекались еще и хулиганскими телефонными звонками, которые записывали, чтобы потом снова прослушивать и получать от этого удовольствие. Курт получил сообщение от Gold Mountain, что Джин Симмонс из Kiss хочет поговорить с ним. Альбини «случайно» нашел номер телефона в студии и решил позвонить Симмонсу, представившись Куртом. Оказалось, что Симмонс хотел, чтобы Nirvana сыграла на запланированном трибьют-альбоме Kiss, и даже предложил написать песню вместе с Куртом. Альбини также позвонил Эдди Веддеру и представился легендарным продюсером Тони Висконти (Дэвид Боуи, T-Rex и др.).
– Ваш голос отзывается во мне, – сказал Альбини, предлагая Веддеру вступить в «настоящую группу» и сделать запись.
Веддер купился, но сказал, что лучше сделает домашнюю запись и продаст по пять баксов за штуку.
Они позвонили Эвану Дандо из The Lemonheads, гастролирующему в Австралии, сказали ему, что на линии Мадонна, и попросили подождать. Дандо проглотил крючок, леску и грузило, и чем дольше он ждал, тем сильнее начинал волноваться.
– Я собираюсь начать дрочить! – сказал он в какой-то момент на записи. Постепенно он становится все более нетерпеливым. Наконец Альбини, назвавшись помощником Мадонны, сообщает Дандо, что Мадонне придется перезвонить.
Еще одной проделкой был звонок Дэйва Джону Сильве, чтобы рассказать ему о том, как продвигается проект. «Дела идут очень плохо, – торжественно говорит Дэйв. – Прошлой ночью Криста рвало кровью…»
Чтобы отпраздновать окончание записи, они устроили вечеринку с прослушиванием, сидели в кругу и курили сигары, за исключением Курта, который придерживался своих верных Winston Lights.
Так что же думает Альбини об In Utero?
– Она нравится мне гораздо больше, чем я думал, – признается он. – Эта пластинка нравится мне намного больше, чем какие-либо другие записи Nirvana. Иногда я ловлю себя на том, что слушаю ее по собственной воле.
Я думаю, что эта запись гораздо лучше того, что они могли бы сделать при любых других обстоятельствах, – продолжает Альбини. – Это один из десяти моих самых любимых альбомов всех времен? Нет. Он входит в мою сотню лучших альбомов? Может быть.
Курт признает, что его тексты трудно расшифровать.
– Я часто путаю и смешиваю слова, – говорит он, – и иногда у меня фальшивый английский акцент.
На этот раз Курт вполне может согласиться напечатать свои стихи.
– Они мне очень нравятся, в них нет ничего постыдного, поэтому в этот раз я могу напечатать их, – говорит он. – Я бы предпочел сделать это сразу, чем потом читать рецензии, в которых эти идиоты пишут неправильные тексты.
Учитывая то, что это был их третий альбом, классические причины «синдрома второго альбома» к Verse Chorus Verse были неприменимы. Зачастую, когда группы быстро становятся известными, они предаются легкой жизни, отрываясь от того, что вдохновляло их в первую очередь. Это явно не относилось ни к Курту, ни к Кристу и Дэйву, если уж на то пошло. Материал для последующих альбомов обычно собирался на ходу во время длительного тура, который часто заканчивается за неделю до начала записи. Это тоже не подходило – Nirvana не гастролировала в 1993 году и большую часть 1992 года, так что у Курта было достаточно времени, чтобы разработать материал.
Но выражение боли Курта, которое когда-то так прекрасно вписывалось в массовое сознание, теперь может оказаться менее уместным. Как раз в тот момент, когда страна снова начинает испытывать оптимизм, появляется Курт с огромным грузом горя. И причина его боли больше не является чем-то, с чем может столкнуться каждый. Большинство людей не знакомы с ощущением публичного позорного высмеивания из-за употребления наркотиков. За несколько месяцев до выхода альбома оставалось только гадать, воплотил ли Курт свой личный опыт в универсальное чувство, как он это делал в прошлом альбоме.
В этот раз стихи были не настолько импрессионистичны, они более прямолинейны, но это вовсе не означает, что они так же буквальны, как Sliver или Polly. Медицинская тема проходит сквозь большинство текстов, расширяя словарный запас Drain You. Практически каждая песня содержит в себе некий образ болезни и недуга, и на протяжении всего альбома Курт упоминает о солнечных ожогах, угрях, о раке, плохой осанке, открытых язвах, усиливающихся болях, похмелье, анемии, бессоннице, запоре, несварении желудка. Он находит этот перечень забавным.
– Я всегда последним осознаю такие вещи, как, например, то, как я использовал тему оружия в последней записи, – говорит он. – Я не собирался превращать запись в концептуальный альбом.
