— Что?
— К прежней жизни вы не вернётесь. Даже если вам посчастливится сохранить память, в чём я очень сомневаюсь, ваша роль настолько важна, что мы не можем рисковать. Кроме того, вам грозит тюремное заключение — вероятно, пожизненное.
Женщина побледнела.
Вы не можете.
— Как вы когда-то убедились, мы можем всё. — Голос профессора Деннета был усталым и безразличным. — Но мы можем отсрочить наказание, а потом и вовсе его отменить. Если вы поведаете нам что-то важное об Арчибальде фон Вюрнере.
В глазах женщины что-то промелькнуло.
— Вы похожи на него, — вдруг сказала она. — Его лицо… его глаза…
Кира вздрогнула. Джеральдина догадалась. Джеральдина Томас узнала сына.
— Рон? — требовательно сказала Джеральдина. — Рон, это ты?
Профессор устало прикрыл глаза рукой.
— Присядем.
— Рон, — прошептала женщина. — Столько лет.
Не обращая на неё внимания, профессор Деннет прошёл к светлому креслу, накрытому вышитыми салфетками, и сел, заложив ногу за ногу. Его мать села на диван напротив.
— Мисс Риаз, — позвал он. — Если вы не возражаете.
Кира молча подошла и села на простой деревянный стул, не пододвигая его ближе. Профессор не стал просить её пересесть.
— Мог бы приехать раньше, — желчно произнесла женщина. — Ты знал, как я жила?
— Нет, — последовал тихий ответ.
Она перевела взгляд на Киру, и на её лице возникла недобрая усмешка.
— Ты такой же, как твой отец, я вижу. Девчонке-то есть восемнадцать? Или она с тобой из-за денег, раз ты стал важной шишкой? Не надо совращать, раз сами на шею вешаются?
— Жаль, вы поступили наоборот и сбросили его с вашей шеи, — подала голос Кира. — Тридцать лет назад.
Женщина вспыхнула.
— Да как ты смеешь.
— Говорить правду? А вы знаете, что ваш любовник выбросил Рональда посреди шоссе? Под машины?
— Врёшь!
— Достаточно. — Голос профессора по-прежнему был негромким и бесстрастным. — Мисс Томас, насколько я знаю, ни мужа, ни детей у вас нет, а мать умерла полтора года назад. У вас есть кто-то, о ком вы хотели бы позаботиться?
Джеральдина Томас долго смотрела на него. Потом покачала головой.
Никого.
— Вы кому-нибудь рассказывали о нашем мире? — В голосе профессора взблеснула магия. Она снова покачала головой.
— Ответьте словами.
— Никому.
Его спина чуть расслабилась.
— Тогда расскажите об Арчибальде фон Вюрнере. Что вы знаете о моём отце, чего не знаем мы?
Она помолчала.
— Ты обращаешься со мной не как со своей матерью.
— Вы тоже обращаетесь с моей невестой не самым подобающим образом, — резко бросил профессор. — Мне повторить вопрос?
— С невестой, — повторила его мать. — Вот как. Прости, девочка.
Кира бросила на неё мрачный взгляд. Можно подумать, что если бы она была пьяной проституткой, подобранной профессором в сточной канаве, и приходилась бы ему никем, то она бы этих слов заслуживала. Никто не должен оскорблять никого, разве это было не очевидно?
Женщина заёрзала под холодным взглядом профессора.
— Арчибальд отвозил меня в родовое имение, — неохотно сказала она. — Не просто в городской дом. Замок. Но он заброшен: фон Вюрнеры обеднели несколько поколений назад, а Арчибальд решил его не восстанавливать.
— Родовой замок фон Вюрнеров, о котором Протекторат не знает? — вставил Флагерти. Он стоял у входной двери, и вздрогнувшая Кира успела было забыть о нём.
— Арчибальд отвёл глаза… раздал взятки… подделал архивы… я не знаю. — Женщина пожала плечами. — Но я не могу показать, где замок. Арчибальд отвозил меня туда с завязанными глазами.
— Флагерти, молчите об этом, — властно сказал профессор. — Никому, только главе Протектората собственнолично.
— Он слышит этот разговор, — спокойно сказал Флагерти. — И одобрил ваше. приобретение оправы.
— Милорд Хили, благодарю вас, — сухо сказал профессор Деннет, кивнув. — Но сейчас я хотел бы поговорить наедине с моей матерью. Мисс Риаз останется.
Короткая пауза. Затем Флагерти кивнул, глядя на экран своего телефона.
— У вас десять минут.
Дверь бесшумно закрылась за ним, и они остались втроём.
— Я могу сообщить главе Протектората, что вы безопасны и дали нам критически важную информацию, — произнёс профессор Деннет. — Вас допросят ещё раз, разумеется. И — этого никак не избежать — вас запрут в подвалах Протектората до того дня, когда с Арчибальдом фон Вюрнером будет покончено. Вряд ли мне понадобится более… года. — Его голос едва уловимо изменился. — Иначе он найдёт вас везде и похитит вас отовсюду, и кто знает, чего ему удастся потребовать за вашу жизнь.
Женщина моргнула.
— За мою жизнь? Да кому она нужна?
— Мне, например, — просто произнёс профессор. — Как это ни удивительно.
Он помолчал. Все они молчали.
— Потом вас отпустят, и вы будете молчать, — уронил профессор. — Клятву на крови вы дать не можете, но простого слова будет достаточно. На что мы способны, вы знаете. Второго шанса избежать смертной казни я вам дать не смогу.
Она побледнела.
— Смертной казни?
— К вам проявили снисхождение в этот раз. Но если вы попробуете что-то разгласить. Профессор не договорил. Этого и не нужно было.
— Ты поможешь мне, когда я выйду на свободу? — сухо осведомилась женщина.
По лицу профессора Деннета скользнула ирония.
— Вы могли бы жить как королева, — отрешённо сказал он. — Если бы только не бросили меня.
Кира на миг порадовалась, что драгоценного обручального кольца не было на ней сейчас. Если бы Джеральдина Томас увидела его на ней, она бы навсегда заклеймила её охотницей за богатством.
— Вам будут выплачивать пенсию, — уронил профессор Деннет. — Достаточную, чтобы покрыть все ваши нужды. Но сначала я хотел бы задать вам один вопрос. Вы всё ещё меня любите?
Кира вздрогнула.
Вопрос, на который было невозможно ответить «нет».
Но профессор Деннет со всей беспощадностью сопроводил его вспышкой магии. Магии, которой человек не мог сопротивляться — и обязан был сказать правду.
— Я не знаю, — прошептала женщина.
Наверное, это было совершенно естественным ответом. Ты не видишь своего сына тридцать лет, а когда вы наконец встречаетесь, он арестовывает тебя и допрашивает. Как ты будешь к нему относиться?
