Тонечка вздохнула, подняла тряпку, подвинула таз и принялась за подоконники.
Угомонилась она только под вечер, да и то потому, что кончились силы. Зато в доме было чисто и свежо, вкусно пахло тестом и мясом, и радостно было думать, что завтра приедет муж – ну, хоть на день! – и она все ему по-настоящему расскажет.
Они поужинали вдвоем с Родионом, он посмотрел умоляюще, пообещал помыть посуду, взял с собой наверх три плюшки и кружку с чаем и ушел – видно, рисовал нечто, не терпящее отлагательств.
Тонечка устроилась было с книжкой на диване, но тут явилась Саша Шумакова.
– Тоня, – решительно начала она, – я решила вернуться в Москву.
– Понятное дело, – согласилась Тонечка. – Проходи.
Саша прошагала к креслу и присела на самый краешек, словно вот-вот сорвется с места.
– Вино принесла? – осведомилась Тонечка. – Или станем принимать мой коньяк?
– Ты хочешь выпить?
– Не хочу, – призналась Тонечка. – Но надо! Ужинать будешь?
Саша отрицательно покачала головой.
– В нормальной жизни я не ем после шести, Тоня. Я вообще стараюсь вести здоровый образ жизни.
– Зачем? – осведомилась Тонечка, поднимаясь с дивана. Нашарила тапки и отправилась на кухню.
Саша проводила ее глазами, но следом не отправилась.
Тонечка вскоре вернулась с подносом, на котором были расставлены кушанья, бокалы, салфетки, тарелки и прочие радости жизни.
– Пока ты еще в ненормальной жизни, – объявила хозяйка, – сядь и поешь. Утиная ножка, немного брусничного соуса и ложка гречки! А я пока шампанское открою.
– Мы что-то празднуем? – спросила Саша.
– Как что? Твой отъезд! Ты приняла самое идиотское решение в жизни. Это надо отметить.
– Тоня, ты ничего обо мне не знаешь, – медленно сказала Саша.
– Кое-что узнала после того, как ты сегодня выбрасывала из окон вещи.
– Кто тебе рассказал?!
– Никто ничего не рассказывал, – успокоила Тонечка. Она возилась с шампанским. – Просто я наблюдаю и делаю выводы.
– А ты уверена, что они правильные?
– Вот ты мне и скажешь, правильные или нет.
Пробка выстрелила, но на удивление вино не выплеснулось, лишь над горлышком заклубился тонкий дымок.
Тонечка разлила шампанское, чокнулась с Сашиным бокалом, к которому та не притрагивалась, глотнула и призналась:
– Вкусно. Ешь, пока совсем не остыло. К чаю будут плюшки.
Саша вздохнула и покосилась на тарелку. Есть правда хотелось невыносимо.
– Я поначалу думала, что ты обманываешь, когда говоришь, что в Дождеве была всего раз, – начала Тонечка. – Потом я подумала, что ты была знакома с Лидией Ивановной и знала, что у нее драгоценная камея. И забрала ее, когда она умерла! Ну а потом я нашла у тебя на участке в камнях вот эту штуку.
Тонечка пошарила в карманах «позорного волка», висевшего на спинке стула, вынула серебряную или даже золотую пудреницу и положила перед Сашей.
Саша покосилась на нее, но в руки не взяла.
– Сегодня Валюша с почты сказала, что ты охламонка, потому что твой муж такой хороший, работящий человек, а ты спуталась с внуком старой княгини.
– Ничего себе, скорость распространения сплетен! – пробормотала Саша, принимаясь за утиную ножку.
– Ну, и сегодня же ты принялась выбрасывать из дома вещи, а сейчас собираешься уезжать. Все понятно.
– Что тебе понятно, Тоня?
– Твой муж приезжал сюда вовсе не с тобой, а с дамой сердца. Вместе вы здесь на самом деле были только раз, давно. Дом, в котором ты живешь, обустраивала не ты, а… посторонняя тетя. Твоего там ничего нет.
– Есть, – сказала Саша. – Я привезла с собой коврик, компьютер, полотенца и постельное белье.
– Ничего из этого ты как раз не выбросила.
– Еще чего! – Саша отпила шампанского.
– Дети в Лондоне потому, что он считал это правильным и не хотел особенно утруждаться, – продолжала Тонечка. – Лондон далеко, воспитывать не нужно, их там кто-нибудь другой воспитает. На Рождество и на Пасху вы встречались, а потом продолжали жить своей жизнью. Вернее, он своей, а ты своей. Ну, и дети своей, отдельной.
Саша посмотрела на нее.
– Все же вы развелись, – Тонечка подлила себе еще вина. – Хотя ты, как прогрессивная и современная бизнес-леди, старалась ему не мешать и не навязываться – пусть делает что хочет, лишь бы в твою жизнь тоже не лез. Она его заставила развестись, что ли, та тетя?
Саша продолжала смотреть внимательно.
– Тут случился вирус. Из Москвы тебе пришлось уехать, квартиру нужно делить, и ему нужно где-то жить. Вы договорились, что ты поживешь в его доме в Дождеве, а он подыщет жилье себе и тете. Но подыскивать жилье сейчас вообще не время, все закрыто, конторы не работают, и непонятно, что дальше. К кому ты собралась в Москву? К маме?
– Мама ничего не знает, – призналась Саша. – К подруге.
– Молодец, – похвалила Тонечка. – Я же говорю, за это нужно выпить!..
Они помолчали.
– Как долго это продолжалось? Посторонняя тетя когда завелась?
Саша вздохнула.
– Конкретно последняя лет пять назад. А сколько их было до этого, я понятия не имею.
– Почему он возил ее сюда? Вы же были женаты, а это… общий дом!
– Не мог же он возить ее на дачу, – сказала Саша грустно. – Там все соседи меня знают. Пришлось терпеть неудобства, сюда каждый день не наездишься, далеко. Он и гостей здесь принимал, и вечеринки устраивал! То есть они.
– Вот это, я понимаю, жизнь! – Тонечка глотнула из бокала. – Не жизнь, а рай! И зачем она тебе была нужна такая?
– А какая? – вдруг почти закричала Саша. – Мне некогда что-то менять, я должна работать, понимаешь? Чтобы зарабатывать! Кто меня станет содержать, если я не смогу работать? И маму? Сначала я так страдала, если б ты знала! Я же его любила! У меня всю жизнь было полно кавалеров, я могла любого выбрать! Он был самый лучший, и я выбрала его!
– Чем он был хорош? – спросила Тонечка.
– Красивый, умный, состоятельный! Даже тогда, двадцать с лишним лет назад, когда мы поженились, у него были дорогие машины и…
Тонечка перебила:
– Постой, ты же вышла замуж за мужика, а не за машину. При чем тут его машина?
– При том, что он умел зарабатывать! Еще тогда!
– Это, конечно, очень важно, но он сам-то какой? Красивый и при деньгах, это я поняла. А еще какой?
