— Я не убивала его. Вернее… я не знаю.
— Это как?
— Он хотел меня изнасиловать, а я сопротивлялась как могла. Тогда схватила статуэтку со стола, и ударила его по голове. Он потерял сознание, и я сбросила Даниэля на пол и убежала. Больше ничего не знаю. Я… я не знаю, что было дальше.
— Дуреха, если бы ты сразу вызвала полицию, может все и обошлось бы.
— Я испугалась, я… я хотела поскорее убежать оттуда.
— Он изменял тебе?
— Вы же и так все знаете, папа наверняка вам обо всем рассказал.
— Папа рассказал, но я должен знать это и с твоих слов.
— Я застала его в компании двух шлюх. Он трахал их на нашей кровати.
— Раньше ты замечала за ним такое?
— Нет, впервые. Он, конечно, как-то раз уехал ночью на работу. Но я ему доверяла. А ведь муж сестры меня предупреждал, — грустно хмыкнула она.
— О чем?
— Понимаете, Булат, он, как и папа, за свою женщину костьми ляжет. Он говорил, что нормальный мужик, не променяет ночью любимую женщину на работу. И возможно у Моретти есть любовница. И он оказался прав.
— Насколько мне известно и твой отец не был в восторге от твоего выбора.
— Не был. Но папа очень тщательно все проверяет. Он предупреждал меня, а я…
— Влюбилась? — скривился я, вспоминая того ублюдка.
— Очень… дура малолетняя. Знаю же, что папа плохого не посоветует.
— Судя по тому, что рассказал мне Дамир, не зря вы придумали легенду о твоем сыне.
— Вы и это уже знаете…
— Оливия, ты можешь полностью мне доверять. Я не сделаю тебе хуже, чем есть. Ты должна мне верить.
— Уж если папа вам поверил. Я… а… простите, я не знаю вашего имени.
— Ох, извини, я даже не представился. Игнат Гродецкий.
— Точно! Вы же давали моему мужу визитку. Неужели там не было указано, кто вы есть?
— Не было.
— Игнат, я… я бы не убивала его из ревности. Я вам клянусь. Зачем? У меня ребенок, и я жду еще одного малыша. А при разводе я бы ничего не потеряла. К тому же… для меня не важны деньги.
— Оливия, скажи, а записи видеонаблюдения смотрели?
— Насколько я знаю у него не было камеры в кабинете.
— Ну что же, мне еще предстоит поговорить с представителями власти в Сицилии. Ты можешь мне назвать адрес матери Моретти?
— Да, конечно.
Я подал ей ручку с листком, и девочка принялась быстро писать адрес, и я тут же заметил, что она указала две разные улицы, и два имени.
Это сестра, сестра его. Она… сразу меня невзлюбила, — быстро пояснила Оливия, двигая ко мне листок.
— За что?
— Ей не понравилось, что брат выбрал украинскую девушку. Я правда не знаю, какая ей разница, но, по ее словам, это должна была быть итальянка.
— Она просто злилась из-за того, что наши девушки очень красивые, — сказал без шуток, и заметил легкий румянец на бледном лице.
— Да уж, особенно сейчас.
— Завтра приедет к тебе хороший врач, который будет вести твою беременность.
— Здесь? — ошарашенно переспросила она. — Как это вообще возможно?
— Отныне ты под моей защитой. Со мной, девочка, все возможно.
За дверью послышался шорох, и я резко обернулся, желая посмотреть в глаза наглеца, посмевшего нам помешать.
— Там родственники к Байер, — сообщил конвоир.
Я бросил взгляд на Оливию, в глазах которой появились искорки радости.
— Пусть проходят, конечно.
И уже через несколько секунд в допросной появилась красивая женщина, на лице которой четко читалась боль.
— Доченька, — она тут же кинулась обниматься с моей подзащитной, которая в ответ, утонула в объятиях мамы.
— Мамочка, — произнесла она дрожащими голосом. — Я не хотела, я не убивала его. Я не знала, что так все получится. Я…
— Тихо, родная моя, тихо. Мы же знаем, мы верим тебе. Мы любим тебя. И обязательно вытащим отсюда.
Смотря на эту картину, я четко понял, насколько эта семья сплоченная, а еще до зуда в пальцах хотел верить, что девчонка действительно ни в чем не виновата.
Когда их объятия затянулись, я кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание.
— Прошу прощения, что отвлекаю вас. Я так понимаю, вы Лия Александровна.
— А, да… простите, — сказала дрожащим голосом женщина, не выпуская из объятий свою дочь.
— Я, Игнат Николаевич. Буду защищать теперь вашу дочь.
— Да, мне муж рассказывал о вас. Спасибо, что согласились.
— По крайней мере, я сделаю все от себя возможное, — и даже больше, мысленно добавил я, и тут же обратился к девушке: — Оливия, я буду у тебя через несколько дней, как только вернусь из Сицилии. И да, мой врач скажет, что он от меня. Больше никого к себе не подпускай.
— Спасибо вам, Игнат, — сказала девчонка, смотря на меня заплаканными глазами.
— Все будет хорошо, — ответил негромко, и поднявшись, прошел к двери, постучав по ней кулаком несколько раз.
Оборачиваться не хотелось. Почему-то слезы в глазах светлой девочки неприятно кольнули мое сердце. В них было столько боли и отчаяния, что я просто не имел права ошибиться.
Выйдя из серого здания, уселся в свой автомобиль, и тут же набрал Светлану, попросив забронировать мне билет на ближайший рейс до Сицилии.
Я обязан со всем этим разобраться. Хотя бы ради сына этой девушки. Обязан, и я разберусь.
Глава 8
— Какого хрена, Игнат Николаевич, вы решили, что моей дочери не нужен ребенок? — зло прорычал Дамир, схватив меня за горло и с яростью прижав к стене.
— Вы о чем? Дамир, успокойтесь! Не надо так себя вести, я ничего плохого не сделала вашей дочери! — прохрипел я, едва вдыхая воздух, и пытаясь руками оторвать от себя руки мужчины.
— Не сделал? Оливия потеряла ребенка! Ничего не хочешь объяснить?
— Как потеряла ребенка? К ней же мой врач должен был прийти! Мой, проверенный!
— А он и пришел, только ты сучоныш, послал какую-то гниду! Я тебе мало предложил в случае победы?
— Отпустите меня и успокойтесь, Дамир Тимурович! Я не собираюсь с вами драться, хотя бы потому что не подниму руку на человека гораздо старшего меня. Но если вы решите меня придушить на месте, вынужден буду применить силу!
Мои слова немного отрезвили мужчину, и громко выдохнув он отпустил меня, но все так же разъяренно продолжал смотреть в глаза.
— Какого черта вообще происходит, объясните мне, Дамир?! Я только из аэропорта, летал на встречу с вашими родственниками и не понимаю, о чем вы говорите! С Оливией должен был мой врач встретиться. Что пошло не так?
