— Привет, Игнат.
— Привет. Я тебя поздравляю.
— С чем? — хмыкнула я, облизнув губы.
— Не облизывай губы на морозе.
От его слов я застыла, и заметила заинтересованный взгляд, направленный на мои губы.
— Я рад, что Новый Год ты встретишь в кругу семьи. Я обещал это твоим родителям.
— Но… Николетта, она все еще в бегах.
— Ее поймают. Она себе только хуже делает. Однажды она себя выдаст.
— Спасибо тебе, Игнат. Ты очень много для меня сделал.
— Мы обязательно найдем виновных, и они все будут наказаны, — пообещал он, и протянув руку, убрал от губы тонкую прядку волос. Его касание обожгло кожу. Наверное, из-за того, что на улице было холодно.
— Я… я тебе верю, — кивнула, и теперь прикусила губу.
— Накажу, — прошептал он, а у меня по телу побежали мурашки. — Не делай так. Иди, тебя дома ждет сын.
— Спасибо.
Я медленно развернулась и пошла к родителям, ожидавшим меня у авто.
— Готова? Можем ехать?
— Да, мамочка.
— Игнат, может к нам на Новый Год? — внезапно предложил папа, а у меня от такой перспективы едва не подкосились ноги.
Я не понимала, что со мной происходит. Может быть в тех ужасных холодных стенах, в которых мне пришлось провести долгих полгода все виделось по-другому? Я на Игната смотрела только как на своего спасителя. А оказавшись на свободе, его взгляд, касания, забота… почему я так остро на это отреагировала? Что это? Нехватка внимания, секса, или…
— Спасибо, Дамир Тимурович, но я сначала с мамой побуду. Не могу ее оставить в праздник одну.
— Уважаю! Тогда с Наступающим.
— И Вас тоже, с Наступающим.
Все это время, Игнат продолжал смотреть на меня. А от его взгляда у меня закипала кровь.
— Ну, если надумаешь, всегда рады, — добавила мама, а отец открыл мне заднюю дверь машины.
Я последний раз бросила взгляд на Градецкого и устало плюхнулась в теплый салон. За мной тут же последовала и мама, присаживаясь рядом и сразу увлекая меня в свои объятия.
— Игнат, — услышала голос папы, — Спасибо тебе еще раз! — и не дожидаясь ответа, он присел в соседнее кресло около водителя.
— Неужели я еду домой, — тихо прошептала я, головой улегшись маме на плечо.
И заснула.
А проснулась, когда поняла, что меня подняли и вынесли на холод. Медленно открыла глаза и улыбнулась.
— Булат…
— Привет, малышка. С возвращением тебя.
— Спасибо. Я бы, и сама дошла.
— Ты спала, не хотели тебя будить, — он усадил меня на пуфик у входа.
Папа открыл двери в дом, и мы наконец-то все вошли в прихожую, окунаясь в долгожданное тепло. Мне в нос тут же ударил домашний запах, и я резко закрыла ладонью рот, горько заплакав от нахлынувших воспоминаний. Как долго я этого ждала.
— Доченька, — мама прильнула ко мне, и я обняла ее, не в силах сдержать слез.
— Оливка! Оливка! — ко мне подбежала сестренка, и я вместе с мамой поднялась и крепко обняла Лапочку.
— Привет, моя дорогая. Моя сестричка.
— Слава Богу, все дома, — голос Булата немного вернул меня на землю, а затем мужчина тут же обнял нас всех, и я почувствовала себя наконец-то защищенной.
— Как мне вас всех не хватало. Лапушка, ты уже совсем кругленькая, — отметила я и бережно коснулась ее животика.
— Еще пару месяцев, у тебя появится еще один племянник.
— А где Дамирушка? Я так хочу его увидеть.
— Он в детской. Обеденный сон, — пояснила Лика, смотря на меня с радостью и немного грустью в глазах.
Я быстро сбросила сапоги и верхнюю одежду, и осмотрев еще раз всех присутствующих, только папы не было, наверное, ушел в свой кабинет, я побежала в детскую комнату. Не было сил больше ждать. Я и так слишком долго отсутствовала в жизни своего малыша.
Я практически бежала к комнате, а когда оказалась у двери, на секунды замерла, чтобы отдышаться и взять себя в руки. Не хотела пугать Дамирушку. Я и так из последних сил надеялась, что он от меня не отвернется. Верила, что он не забыл свою маму.
Сделав глубокий вдох, выдохнула и вошла в комнату.
Дрожь по телу и снова родной и любимый запах. Мой мальчик, мой крошечный ребеночек. Он в безопасности. Спит. С ним все хорошо.
В два шага оказалась рядом с ним и упав на колени, с жадностью вдохнула его запах. Моя жизнь. Вот он, здесь, мой ребенок, мой сыночек. Одна головка выглядывает из-под одеяла. Он сопит сладко. Все такой же невероятно маленький и любимый.
— Я вернулась сыночек. Я рядом, я с тобой. Больше никогда тебя не брошу, — прошептала ему на ушко, не в силах отстраниться хотя бы на секундочку.
— Мамочка?
— Боже! Котеночек мой, ты научился хорошо выговаривать это слово, — он резко выбрался из-под одеяла, и рванул ко мне на руки.
Кто бы знал, что я ощущала в этот момент. Я просто сгребла его в охапку, и крепко прижала к груди, носом вдыхая запах своего ребенка. Как много основано на запахах. Особенно если речь идет о детках и родном доме.
Его маленькие, но такие крепкие для объятий ручки, с силой обхватили мою шею. Он помнит меня. Дамирушка помнит свою маму. Это было высшей для меня наградой.
— Любю мамочку, — прошептал он мне на ушко, а по моим щекам снова покатились горячие слезы.
— Я тебя очень-очень люблю. Ты моя жизнь, Дамирушка. Ты мой воздух. Я больше никуда не денусь от тебя. Слышишь?
— Не пусю.
— Не отпускай, родной мой. Не отпускай, — шептала я прерывисто, тем временем глотая горькие слезы.
Мы очень долго сидели в обнимку, и желания, разрывать эти объятия не было ни малейшего. Я ненавидела себя за то, что так долго отсутствовала в жизни своего ребенка. И теперь обязательно наверстаю упущенное. Я сделаю все чтобы Дамир не был обделен вниманием, и посвящу ему всю себя.
— Доченька, Дамирушка уснул в твоих объятиях. Давай положим его в кроватку? — услышала тихий голос мамы спустя некоторое время.
— Еще чуть-чуть, мамуль. Не могу от него оторваться.
Я продолжала убаюкивать его, несмотря на то что сын давно уснул в моих руках.
— Посижу немного с вами. Там Лапочка с Булатом на стол накрывают.
Мама присел на кровать, и принялась пальцами перебирать мои волосы.
— А папа?
— Папа в кабинете. У него пара важных звонков, и потом он свободный.
— Не могу надышаться им, не могу… А как, как он сказал «мама». Четко выговаривает теперь.
