— Это значит?..
— Что я тебе верю, — призналась она, и я сам сладко поцеловал ее, ощущая как она дрожит в моих руках.
Для меня было важно, чтобы ей было так же хорошо, как и мне.
— Ты позвал меня о чем-то поговорить? Что-то узнал?
— Я бы не тревожил тебя этим разговором перед новым годом. Он лишь повод тебя увидеть.
— Ты хитруля, — пропела Оливка, щелкая пальцами мне по носу.
— Немного. Присядем, кофе сделаю.
— Кофе не хочу. Можно воды с газом? Если есть.
— Хм, с газом нет, прости. Но учту.
— Тогда чай.
Пока я готовил для нас напитки, наблюдал как Оливия смотрит в окно, любуясь природным убранством. Сегодня снова валил пушистый снег. В этом году Киев радовал прекрасной зимней погодой, что, собственно, соответствовало настроению моей души. Праздник ощущался в полной мере. Словно я снова ребенок и радуюсь происходящему вокруг. Неужели это чувства к девушке так меня окрыляют?
— Спасибо за чай, — улыбнулась Оливка, когда я поставил возле нее чашку с парующим напитком.
— Не прокатит, — хмыкнул я, и наклонился к ней: — Целуй.
И она поцеловала, не забыв по губам мазнуть языком, оставляя после себя влажный след.
— Буду знать как благодарности принимать, — улыбнулась малышка.
— Ты только смотри, не ко всем это применяй, а то мужикам зубы повыбиваю.
— Я постараюсь, — подмигнула она, поднося ко рту свою чашку.
— Оливия, я хотел у тебя поинтересоваться на счет Даниэля, ты не против?
— Эмм… кхм, нет, спрашивай, если это нужно для работы.
— Мой товарищ никак не может оставить в покое твое дело в Сицилии. Роет до последнего, и вчера он снова обыскивал кабинет Моретти.
— Там еще что-то может быть интересное?
— Увы, но да. На обратной стороне картины написан мобильный номер, а в уголке между рамкой и холстом засунут маленький пакетик с белым порошком.
— Ч-что?
Оливия удивилась, едва не опрокинув на себя горячий чай.
— Как ты понимаешь, это наркотики.
— Этого не может быть. Ты хочешь сказать, что мой муж…
— Наркоман, — закончил мысль за нее, — Кстати, странно, что экспертиза этого не подтвердила. И из этого могут вытекать большие проблемы.
— Может его хотели подставить? Или…
— Не уверен. В пакетике было всего семь грамм… странное число. И не ищи ему оправданий, твой покойный муж не так прост, как казался.
— Что еще?
— Это пока предположение, но… он мог быть распространителем.
— Ты сейчас серьезно?
— Да. Как вариант — перекупщик.
— Спасибо что сказал это сегодня, а не первого числа.
— Не хочу я портить тебе праздник. Потому, углубляться во все это будем уже после.
— Наркотики — это так страшно.
— И очень опасно, Оливия. Возможно, именно поэтому его и убрали
Глава 21
— Сестренка, расскажи, что между тобой и Игнатом? Он так на тебя смотрит. А еще мне Булат рассказал, что он приезжал к тебе с цветами и подарком для Дамирушки.
Лапочка, как всегда, сияла от счастья, и с любопытством расспрашивала о моих отношениях с Градецким. Я знала, что она переживает за меня и мечтает, чтобы я была счастлива, потому не стала скрывать очевидного факта.
— Приезжал да, и предложил попробовать построить отношения, — ответила смущенно, потому что сама еще не верила в свою реакцию на этого мужчину.
— Ммм… А ты? — еще радостнее уточнила она, наверное, озаряя всю комнату своей улыбкой.
— Лапочка, ты сияешь ярче нашей новогодней гирлянды. Словно это к тебе мужчина приходил, а не ко мне.
— Ты что, не говори так, а то Булочка услышит, ругать будет. Ему же повод дай, разбираться станет, — хмыкнула она и тут же добавила: — Не отходи от темы. Рассказывай.
— Что, собственно, рассказывать, — пожала плечами: — я не против.
— Ооо, он тебе тоже нравится? Так вы созданы друг для друга, — радостно захлопала в ладоши Лика, и тут же порывисто меня обняла. — Он приедет сегодня?
— Если и получится, то попозже. Он маму не хочет одну оставлять в новогоднюю ночь.
— Вот! Это же здорово! Он и за маму переживает. Оливочка, он точно твоя судьба.
Я из-подо лба посмотрела на сестру, сама не понимая, верно ли я поступаю на данном этапе жизни. Может рано мне еще, отношения новые строить.
— Ты о чем задумалась?
— Лапочка, я не знаю… правильно ли я поступаю? Полгода как нет Даниэля, а я с чувствами на другого мужчину смотрю.
— Ну, знаешь ли… ты его женой была, а он налево и направо разгуливал. И нет ничего плохого в том, что у тебя симпатия к мужчине, который тебя уважает.
— Да, но… как бы там ни было, я в свое время любила мужа.
— Знаешь, Оливка, что я тебе скажу? — Лапа коснулась моей руки, и с нежностью в глазах, произнесла: — если бы Даниэль любил тебя и уважал, тогда я бы подумала, правильно ли испытывать чувства к другому мужчине через полгода после смерти мужа. Но у нас другой случай, и я скажу… поступай так, как велит твое сердечко. Уверена, мамочка тебе скажет то же самое.
— Ой, пожалуйста, сестренка, не говори пока что маме ничего. Мне и так перед ними неудобно.
— Почему? За что?
— Не знаю, — пожала плечами, вспоминая, как всегда хотела быть похожа на маму и сестру. — Мама вышла замуж раз и навсегда, вы с Булатом любите друг друга, а у меня не получилось. И мало мне этого, так еще и в сизо загремела.
— Знаешь ли, не у каждого все с первого раза получается. А в сизо не по твоей вине ты попала. И твой же Игнат раскроет все тайны до конца. Будь уверена.
— А чего это ты так его в моих глазах пытаешься превозвысить? — улыбнулась я, уловив настроение Лапочки.
— Нууу, Булат сказал, что полностью доверяет Градецкому. А уж если мой муж и папа доверяют, то и мне нечего бояться. Это вот за Моретти тебя предупреждали, хотя и уважали твой выбор.
— Ладно, будь что будет, — махнула рукой и потянувшись, обняла Ангелику, которая всегда за меня переживала не меньше мамы.
— Все будет хорошо. По крайней мере, у тебя всегда есть мы.
— Мои самые любимые, — улыбнулась я и чмокнула сестру в щеку.
— А ты наша, самая-самая. Пойдем на стол накрывать?
— Угу.
Мы всей дружной семьей пол вечера готовили, веселились, Булат подливал нам по не многу шампанского. Нет, своей жене конечно только сок, по важной причине. Они с папой развлекали наших деток, кормили их мандаринками и один раз выходили на улицу лепить снеговика. А пока в доме наступала тишина и мы втроем, оставались ворожить на кухне, шептались о женском, раскрывали секретики и делились различными впечатлениями. У меня, конечно, их было не так много, в связи с тем, где я провела последние полгода, но зато у меня знатно интересовались, целовались ли мы с Игнатом. Это было непривычно, и я постоянно стеснялась.
