– Это секрет, – улыбнулся мужчина.
Машина была полностью пропитана его духами. Я поглубже вдохнула, чтобы оставить в себе этот потрясающий запах.
Запахи имеют ту особенность, что навевают воспоминания. Поэтому они дольше всего остаются в нашей памяти. Мы можем быстро забыть, что видели и слышали, и только аромат отчётливо остаётся в нашей памяти.
В голове у меня пробежали картинки из детства. Моя мама всегда пахла выпечкой. И теперь, когда я прихожу в пекарню или прохожу мимо и чувствую аромат выпечки, я всегда вспоминаю её.
Мы ехали по ночному городу, где одно здание сменяет другое. Я невольно засмотрелась в окно. Мне нравится вот так вот ехать по ночному городу и любоваться им.
Наш внедорожник плавно затормозил у ресторана. Глеб первым вышел из машины и открыл мне дверь, подавая руку. У дверей нас встретил швейцар, который пригласил нас войти внутрь. Мы зашли в здание, которое утопало в золотистых тонах. Играла живая музыка, временами её заглушали голоса посетителей.
– Я провожу вас за столик, – проговорила женщина, возникшая будто из ниоткуда.
Мы шли по мраморным полам, от которых отражался звук каблуков. Я словно очутилась в сказке про Золушку, которую так охотно смотрела в детстве. Глеб помог снять мне пальто и сесть за столик.
Официанта долго ждать не пришлось, так же как и наш заказ. Мы сидели, беззаботно болтали о пустяках и пили вкусное вино.
– Алён, ты очень красивая, – прошептал мне мой спутник на ухо. – Пойдём потанцуем.
– Что? Нет. Я так давно этого не делала. И особо никогда не умела.
Похоже, в дополнение к урокам этикета мне придётся ещё походить и на уроки танцев.
– Не волнуйся, доверься мне.
И я доверялась. Глеб кружил меня, словно пушинку. Его огромные и нежные ладони лежали на моей талии и нежно, еле касаясь, поглаживали спину. Губы мужчины шептали мне на ухо разные комплименты. Пока мы кружились в танце, я замечала на себе недоумённые и восхищённые взгляды посетителей.
Ну и как тут не влюбиться в этого мужчину? Любая бы на моём месте потеряла голову!
Всё, что было со мной раньше, казалось мне фальшью: всё было не по-настоящему по сравнению с тем, что происходит сейчас. И, что самое странное, я никогда не задумывалась о том, как живу. Для меня всё было в рамках нормы. Мы с мужем, например, никогда не ходили в ресторан, что уж говорить о танцах.
Наш ужин с Глебом плавно перетёк в прогулку на свежем воздухе, от которой я не отказалась. Нужно было проветрить свою голову, а то, когда рядом со мной находился этот восхитительный красавец, мой мозг переставал функционировать.
– Алён, расскажи о себе, – попросил мужчина, ведя меня под руку по вечернему городу.
– Хм. Да рассказывать-то особо нечего. Ты уже знаешь, я приехала недавно и сразу же устроилась работать к Селивёрстову. И вот познакомилась с тобой. Пожалуй, это всё.
– Негусто, – засмеялся мужчина. – Это самый долгий и интересный рассказ за всю мою жизнь.
– Ну хоть чем-то я тебя удивила, – улыбнулась я в ответ.
– И нравится тебе у него работать? – с опаской спросил мужчина.
– Да, неплохо. Сложно бывает только иногда, а так – ничего.
– Славка – он хороший мужик, – Глеб подумал о чём-то и посмотрел вдаль.
– Только не говори, что вы знакомы. Хотя это, наверное, смешной вопрос.
– Знакомы, – улыбнулся тот и посмотрел на меня. – Мы с Юлей, его покойной женой, учились на одном курсе, а потом иногда пересекались по работе. Жалко её, хорошая была девчонка.
Мне хотелось узнать побольше о жене Вячеслава Геннадьевича. Было интересно, что это за женщина была рядом с ним, которую все любили и уважали так же, как и сам босс.
– Расскажи мне о ней. Какая она была?
Глеб подумал, улыбнулся одними кончиками губ, будто что-то вспоминая, и начал тихо говорить.
– Она была классная, эдакая заводила. На первом курсе юридического факультета она открыла подпольный игровой клуб. Неплохо подняла деньжат, но её раскрыли, и пришлось всё сворачивать.
Глеб засмеялся в голос. Я посмотрела на него сбоку: было видно, что он сожалеет о кончине девушки. И мне показалось, что они были не просто друзья, как он говорит. Конечно, не нужно об этом думать, но у меня закралась мысль: я ревную его к этой женщине, а то, что она умерла, не играет якобы большой роли.
На душе заныло.
– Я даже пытался ухаживать за ней, – продолжил он. – Но куда мне тягаться с парнем, который был старше меня на два курса, опытнее меня!
– Вячеслав Геннадьевич?
Глеб кивнул.
– Он долго бегал за Юлей, в итоге она сдалась, и с тех пор они были вместе. Я каждый раз смотрел на них и видел, как они счастливы. Ты знаешь, я им завидовал, – с горечью в голосе произнёс он.
– А что было потом? – тихо и будто невзначай произнесла я почти шёпотом.
– А потом Юля умерла, и мы перестали общаться.
От этих его слов меня почему-то немного передёрнуло. Глеб принял мою дрожь на свой счёт.
– Ты замёрзла, пошли в машину.
Это был не вопрос. Он взял меня под локоть и повёл в сторону автомобиля.
Мы сидели в тёплом салоне и говорили обо всём и ни о чём. Я почувствовала тепло на своей руке. Глеб сковал наши пальцы в замок и посмотрел на меня с нежностью, а когда понял, что я его не отталкиваю, набросился на мои губы.
Мужчина целовал меня нежно, его губы были тёплые и влажные. Мои руки машинально поползли к нему под пальто и нащупали каменный торс. Пальцами я начала пересчитывать кубики.
Через пару секунд я уже сидела на коленях у мужчины. Когда его рука обхватила моё бедро, я резко отстранилась.
– Глеб, не нужно.
– Хорошо. Но я буду тебя целовать, – и он снова примкнул к моим губам.
Домой меня привезли в два часа ночи. Мы ещё минут двадцать сидели и целовались в машине. Прямо как школьники. От этих мыслей на губах появилась улыбка.
– Я позвоню завтра, – сказал мне Аполлон и разблокировал автомобиль.
– Хорошо. Спокойной ночи, – я ещё раз чмокнула его в губы и выбежала из машины.
На улице было холодно. Конец сентября выдался морозным. У дома меня встретил охранник, который посмотрел на меня с прищуром и как-то странно улыбнулся.
Я зашла в дом, который был погружён в полумрак. Осторожно сняла туфли, чтобы не топать, и начала подниматься по лестнице, аккуратно рассматривая в темноте ступеньки.
Когда с лестницей было покончено, я медленно пошла по коридору. Но не успела я завернуть за угол, как наткнулась на стену из Вячеслава Геннадьевича.
– Алёна Михайловна, – проговорил тот.
