Торговец не торопился, спокойно вдыхал насыщенный травяной аромат и, казалось, не обращал внимания на мальчика, сидевшего перед ним. Наконец, кружка опустела, Джин Фу оставил ее в сторону со вздохом разочарования и лишь после этого сказал:
— Я не буду спрашивать, откуда ребенок из якобы богатой семьи знает про смолку. Мне лишь любопытно, как ты понял, что тот человек использует именно ее.
— Я точно не знал, просто предположил. Шрам стал вести себя странно после того, как Добряк наказал его за Шена, а если бы он пил, то Добряк бы точно заметил это. В лесу проще всего найти смолку. И от него пахло хвоей.
— А ты знал, что долгое употребление смолки вызывает параноидальные мысли?
— Пара… что?
— Ощущение, что все против тебя, что замышляют что-то плохое, что вокруг одни предатели. Так как у Шрама в караване был лишь один друг — твой брат, то и паранойя оказалась направленной против него. Молчание могло дорого обойтись тебе.
— Но Шрам же пару дней назад всего начал ее жевать! В городе он только… — тут Байсо осекся.
— Ты что-то знаешь?
— Шен говорил, что Шрам вроде как пил, потому что его невеста решила выйти замуж за другого.
— Пил он или жевал смолку? Бросила его та женщина на самом деле или это его выдумки? И если бросила, то до смолки или после нее? — сразу понял торговец мысль Байсо. — А почему вмешался тот воин с посохом?
— Не знаю. Я с ним никогда не разговаривал.
— Я бы удивился, если бы ты сказал обратное, — усмехнулся Джин Фу. — Он же из секты Чистых, а они славятся молчаливостью. Впрочем, поэтому он, скорее всего, и вмешался.
Байсо не стал задавать вопросов, лишь мысленно отметил, что ему нужно побольше разузнать об этой секте, да и любых других сектах тоже. Чем дольше мальчик находился рядом с торговцем, тем сильнее он осознавал свое невежество, причем не только в науках или магии, но и в общих знаниях. Глупее него были лишь Шен и эта девчонка. Сюэ родом из крошечной деревни, веками находившейся в изоляции, и ей простительно многого не знать. Байсо пока не разобрался, что именно толкнуло девочку на столь резкий шаг, как предательство своей семьи. Либо это беспредельный страх смерти и отчаяние, либо беспредельная глупость и надежда на то, что во внешнем мире все будет так же, как и в их ручном мирке.
Шен увлекался только магией, своими печатями и боевым искусством, скорее всего, он не заметил даже того, что среди охранников есть разделение на два лагеря, и между ними постоянно происходят трения, усугубившиеся после ухода Добряка, а также того, что сам он умудряется оставаться вне этих дрязг, как, впрочем, и Швабра.
— Сначала я списывал все неувязки на подростковый возраст, — Джин Фу заговорил негромко, но Байсо вздрогнул, — на желание самоутвердиться, на первый отъезд из семьи. Но окончательно я утвердился в своих подозрениях, когда ты все же начал соблюдать некоторые правила этикета. После того, как я разъяснил их девочке при тебе.
Как ты уже знаешь, мой торговый дом специализируется на информации. В Цай Хонг Ши мне не хватило времени узнать о тебе и твоем брате побольше. Мне лишь сообщили, что там нет семей с детьми, у которых имена совпадают с вашими, но это было ожидаемо, вы должны были сменить их. По возвращении в столицу я планирую узнать о тебе все. Сам понимаешь, мой ученик будет приближен к высокопоставленным людям и будет знать множество секретов как торгового дома Золотое Небо, так и моих личных, и я не готов рисковать даже ради симпатии к тебе.
Поэтому подумай, не хочешь ли ты рассказать о себе и брате прямо сейчас. Перепроверять твои слова я буду в любом случае, но вот насколько я смогу потом доверять человеку, который не верит своему учителю?
Байсо ожидал подобных расспросов с первого же дня, но, видимо, Джин Фу дал ему время попривыкнуть к обстановке и к себе, показал возможности, продемонстрировал свои навыки, и лишь потом поставил перед выбором. Хотя выбора у мальчика не было.
Он перебрал в голове все свои секреты и понял, что нет ничего, что стоило бы утаивать от Джин Фу. Он не знал прошлого Мастера, не скрывал страшные тайны и сомневался, что торговца испугает его недолгая работа по перепродаже смолки.
Поэтому Байсо вздохнул и начал рассказывать.
* * *
Я сглотнул слюну, еще раз напомнил себе, что ничего страшного случиться не может, торопливо подошел к отдыхающим мужчинам, поклонился и протянул два обломка копья:
— Прошу прощения, ваше копье сломалось. Если вы сообщите мне его стоимость, я оплачу.
Охранник, чьего прозвища я не знал, медленно встал и также медленно протянул:
— Та-а-к.
Не выпрямляясь, я мельком взглянул на него и снова уставился на землю. Он возвышался надо мной на целую голову, смуглый, с резкими рублеными чертами лица, жидкие волосы стянуты в тощий хвостик на макушке, но заметнее всего были его брови: толстые, черные, длинные, они жили на его лице собственной жизнью, двигаясь то вместе, то по отдельности.
Сейчас его брови слились в единую линию прямо над переносицей:
— Шрам сказал, что вернет мне копье в целости и сохранности. Так? — рявкнул он.
— Так.
— Где мое копье?
— Простите, оно сломано. Я готов заплатить за него, — у нас с Байсо была приличная сумма денег, которую мы получили за перепродажу выигранного топора.
— Если бы мы были в городе, я бы с радостью содрал с тебя его тройную цену. Но сейчас мы в центре Ядовитых равнин, и магазинов я что-то не вижу. Зачем мне сейчас деньги? Мне нужно мое копье!
Я все еще держал обломки копья на вытянутых руках, и плечи уже начинало ломить.
— Впрочем, ты еще мальчишка, и я, так уж и быть, согласен на обмен. Что скажешь насчет копья Шрама? Принеси его, и тогда я прощу тебя.
Чувство вины мгновенно испарилось, и потихоньку начала нарастать злость. Зачем он вообще дал копье? Какой воин станет делиться своим оружием? Если бы он не согласился его отдать, возможно, Шрам пришел бы в себя и не напал бы. Да он и не сможет после своего коротенького копьишка приспособиться к длинному тяжелому хуа цян, там другие движения, другое дыхание, другая стойка.
— Что, не можешь? — продолжал издеваться бровастый. — Ну, хорошо. Заметь, какой я добрый нынче, снова иду тебе навстречу. Я видел, что ты выиграл на турнире один интересный мешочек. Если принесешь его, тогда между нами больше не останется никаких обид.
После длинной скучной лекции Байсо, в которой он сравнивал стоимость такого мешочка с сотней разных товаров, начиная с нескольких возов элитных яблок и заканчивая домом в Синем районе, я понимал, что это просто издевательство, а не сделка. Чего я, в конце концов, боюсь? Каких-то слов? Какого-то уродливого человека с низкой душой? И это после того, как я сражался против стаи костяных собак, сжег руку до кости и выжил после нападения речного дракона.
