Ревели моторы и лязгали гусеницы – перед трибунами проходили тяжелые танки ИС-7Н, результат совместной советско-германской инженерной мысли, внешне похожие на Т-72 иных времен, своими обтекаемыми, приплюснутыми формами и противокумулятивной броней. Не под «марш танкистов» – под него перед ними Т-55 прошли. А под что-то новое:
Есть правило в танковой драке,
Чему научила война.
И нам, самым первым в атаке,
Идти поручила страна.
Их танков звериные стаи
В ручных превращая собак,
Иосифа Сталина стали
Тяжелый громящий кулак
[45].
– Красавцы, – сказал Сталин, – особенно под командой товарищей Катукова, Рыбалко… да и геноссе Гудериан тоже, я надеюсь, не подведет. Как в книжке, которую вы американцу за откровение из будущего выдали – «командиры танковых полков коммунистического Альянса спорили на ящик водки, кто первый увидит столбы, крайнюю западную точку европейского материка». Ну что, Аня, готовы роль сыграть?
Я кивнула. А ведь Иосиф Виссарионович к лишнему пафосу совершенно не склонен! И что бы он ни сказал – то смысл имеет. Неужели он на проведении этого парада настоял (а ведь предлагали иные товарищи, отказаться) еще и оттого, чтоб меня «зарядить» перед битвой с американцем? Чтобы я еще глубже поверила в то, что сыграю. Ведь на кону сейчас – побольше, чем на диспуте в Львове было два года назад!
[46]
Если предположить худшее – что Рябов у них, и его разговорили по полной, то есть всю историю с попаданством «Воронежа» знают. И про мир 2012 года – тоже. А нам надо при таком раскладе – победить.
Что я тогда же в Львове говорила Станиславу Лему (на тот момент скромному ординатору львовского госпиталя), про игру в «дополнения», которой у нас в Академии быстроту и гибкость мысли тренировали. Вот я задумываю, например, «стол», вам не говорю, лишь пишу букву «О». Вы не знаете моего слова, задумываете свое, ну пусть «лошадь» и приписываете или слева «Л» – нет, лучше справа «Ш». Я тогда нахожу слово «кошка» и приписываю слева «К». Итого на бумаге «КОШ», ну что тут можно придумать, «окошко», «лукошко», «кошмар». И так далее – пока кто-то, тут любому числу людей можно играть – затруднится придумать, по мере роста написанного это все труднее. Как я проиграла (до сих пор помню), когда на бумаге было «эксцентрич», мое задуманное слово «эксцентричность», ну а мой оппонент добавил слева «Х» – и про «сверхэксцентричность» я сообразить не успела.
А если в такую же игру, только не с буквами и словами, а с «кому что известно» с мистером Райаном сыграть? Когда я придумала, что ему скажу поверх его информации – то мне самой стало страшно, а вдруг не потяну такое? Но Пономаренко, выслушав, поддержал. И товарищу Сталину мою задумку представил. И был вердикт Вождя:
– Что ж, одобряю. Но вы, товарищ Лазарева, не подведите! Чтобы не самодеятельность вышла, а всерьез.
Посмотрим, мистер, кто лучше в ваш «покерфейс» сыграет! Тем более что у меня будет джокер – не в рукаве, а на столе.
Справочник «Джен файтинг шипс» 1955 г.
Раздел «Северный Вьетнам»
[47]. Подводные лодки.
На вооружении морских сил коммунистического Вьетнама состоят 4 подводные лодки «тип XXI», поставлены из СССР в 1953–1954-м. Экипажи (предположительно): командный состав и специалисты – советские наемники, рядовой состав – вьетнамцы.
Южно-Китайское море.
Утро 9 мая 1955 г.
Идет американская авианосная эскадра.
Два тяжелых авианосца – тип «Орискани». Не сверхмощные «мидуэи», но лишь чуть ниже рангом. В Великую войну в такие соединения собирались и шесть, и восемь кораблей (сила, по боевым возможностям превосходящая флот любой европейской страны), но в мирное время содержать такие армады на каждом театре, где наличествуют американские интересы, разорительно даже для казны США. Линкор «Мейн», тип «Монтана» – равного которому ни в одном флоте нет (а в ВМС США целых три – еще «Монтана» и «Огайо»). Эти три корабля составляли ядро эскадры.
Авангард – во главе с тяжелым крейсером «Салем». Тоже считавшимся лучшим в своем классе, уже вобрав в себя некоторый опыт минувшей войны – более совершенная архитектура: надстройки и единственная труба стали компактными, меньше ловят вражеские снаряды и обеспечивают лучшие сектора обстрела зенитной артиллерии. Почти сотня стволов, от пятидюймовых башенных до 20-миллиметровых «эрликонов» (с великолепными по тому же опыту войны радарами наведения и СУО) выстраивали в небе сплошную стену огня и стали, о которую разбивались даже массированные атаки японских камикадзе. Но главное, совершенно новая артиллерия главного калибра: полностью автоматизированные 203-мм башни, при отличной баллистике обеспечивающие реальную скорострельность десять выстрелов в минуту на каждый ствол и дальность в пятнадцать миль!
Однотипный ему «Даллас» – в арьегарде. И эсминцы – свита тяжелых кораблей, охранники и гончие. Двадцать восемь единиц – все новых типов «гиринг» и «самнер». На каждом – такие же 127-мм башенные пушки, с такими же радарами и СУО, одинаково опасные и для вражеских кораблей и для самолетов – вся разница, что на линкорах по десять таких двухорудийных башен, на крейсерах по шесть, а на эсминцах по три. Настоящие «рабочие лошадки» ВМС США, с надежными механизмами. 31 узел не кажутся рекордом – французы и итальянцы номинально разгонялись до сорока, на мерной миле. А если 31, это эскадренный ход дивизиона в боевой обстановке, длительное время, да еще где-то возле Новой Гвинеи, то есть после перехода через весь Тихий океан? То это очень много!
Идет эскадра – даже небольшой флот. Которого хватит, чтобы устроить очень крупные проблемы иной стране, не из последних. С учетом того, что в погребах лежат атомные бомбы, пусть всего несколько штук, а не на всю штурмовую эскадрилью – но кому охота получить даже два, три, пять своих испепеленных городов? Так что – бойтесь, враги Соединенных Штатов!
А неподалеку, милях в сорока, разрезает волну совсем небольшой кораблик, похожий на траулер. Но под советским военно-морским флагом и с антеннами, слишком многочисленными и сложными для «рыбака». Корабль разведки «Иртыш». Пролетают иногда над ним и мимо него американские самолеты – но нет такого закона, чтоб запрещать кому-то находиться в десятках миль от эскадры. Хотя всем ясно, чем «Иртыш» занимается – слушает радиообмен: даже если расшифровать не удастся (а ведь, возможно, и это сумеют), частоты связи и радаров вероятного противника тоже очень полезно знать.
В тот день эфир просто надрывался. Хотя главную роль в операции играли ВВС, флот тоже был привлечен, как прикрытие. И чтобы нейтрализовать русскую группировку на Хайнане, если та вмешается в бой по-крупному. Так что на эскадре в тот день кипела работа – как в войне с япошками, десять лет назад. Палубная авиация все ж была слишком дорогим ресурсом, чтобы гонять ею китайских или вьетнамских партизан в лесах – на эту рутину хватало ВВС. И вот теперь представился случай! Даже атомные бомбы были приготовлены к подвеске на особое звено штурмовиков. Хотя планом новый «сиань» не был предусмотрен – кто знает этих русских, а вдруг ответят?
