– Ну фиг знает, – пожимаю я плечами, чувствуя себя слишком неловко в столь странном помещении. Мы сидим на стульчиках в узком коридоре. Мимо нас проходят люди, скупившиеся в самых разных магазинах этого старого торгового центра. – По-русски говоря, я очкую.
– Да ладно тебе!
– А давай, ты первая пойдешь тогда?
– Нет, ты старше меня на два месяца, так что вперед и с песней!
Едва я открываю рот, чтобы ответить, как скрипучая дверь рядом со мной распахивается и из крохотного магазинчика выходит широкоплечая женщина с пакетами в руках. Ира толкает меня, вынуждая подняться на ноги.
– Удачи! – шепотом говорит она.
– Угу…
Я захожу и уже во второй раз здороваюсь с этой…особой, у которой весь стол завален старинными книгами без обложек и названий, выцветшими бумагами с надписями на языке, которого я не знаю.
– Мы ведь уже здоровались, – говорит она мне добрым голосом. – И перестаньте извиняться.
– Что, простите? – я медленно опускаюсь на табуретку, напротив нее.
Женщина поднимает на меня темные, но веселые глаза:
– Вот именно это. Вы ведь любите извиняться, по поводу и без. Не стоит, поверьте мне. Меня зовут Азима. А вы кто у нас?
– Катя.
Азима открывает папку с бумагами и начинает перелистывать их.
– Екатерина и Кирилл, верно?
– Что, простите? – хлопаю я глазами.
– Ну, вы позвонили мне и сообщили данные о себе – Екатерина, и о молодом человеке, которого зовут Кирилл, так?
– А-а-а. Ну, да…
Она подозрительно улыбается и вытягивает из папки два листа. На них какие-то таблицы, надписи, цифры…
– Вас рассматривать вместе?
– Мм? Кого?
– Вас и этого молодого человека?
Я не выдерживаю и прыскаю от смеха.
– Нет, что вы!
Бред какой.
– Как скажете. Просто вы идеально друг другу подходите.
Скажем так, после этой короткой фразы я почти перестаю воспринимать все то, что говорит Азима. А говорит она бесконечно много. Из её двадцатиминутного монолога я понимаю несколько вещей. Во-первых, согласно пяти стихиям природы, я – дерево, а это значит, что, как личность, я самодостаточна, сильна, целеустремленна. Во-вторых, последующие три года моей жизни станут невероятно успешными, я сделаю то, на что смогу решиться исключительно в этот период, ни раньше ни позже. И, в-третьих, вот-вот, уже слишком близок тот момент, когда в моем сердце вспыхнет пламя таких размеров, что уже никогда и ни что не сможет его погасить.
– Вы не должны были выходить замуж, – говорит Азима, ни разу за все это время не взглянув на меня. Она тычет карандашом в ячейку большой таблицы, что напечатана на бумаге, и уверенным голосом продолжает: – Двадцать три года для вас – не лучший возраст для женитьбы. Катастрофически неудачный.
– Вы это где нашли? – нервно хмыкаю я, наклонившись к таблице, в которой вообще ничего для меня непонятно.
Откуда она знает, сколько лет мне было, когда я замуж выходила?!
– Вас в этом браке тянули к земле, понимаете? Вы дерево, вы всегда стремитесь к росту. Разве вы никогда не чувствовали, что совершаете действия, абсолютно вам несвойственные? Вы хотите одного, но делаете совершенно противоположное. Вот тоже, взгляните на детей, которые у вас так и не получились. Старались ведь, а что с того? Понимаете, если не получается что-то сделать, значит оно не нужно вам. А если упираться, просить и просить – кое-кто плюнет и даст вам это, но поверьте, счастливее вы от того не станете. И, между прочим, у вас это случится внезапно, беременность, я имею в виду. Когда вы совершенно не будете думать об этом. Без планирования. Сами потом удивляться будете, как это произошло.
Мои глаза постепенно лезут на лоб. Мне становится жарко, я стягиваю с себя джинсовую куртку и небрежно бросаю её на рюкзак, что стоит на полу. Мои телодвижения ничуть не отвлекают Азиму, она как говорила мелодичным и спокойным голосом, так и продолжает.
– Этот парень, Кирилл. Он тоже дерево, как и вы. Вообще, ваши карты практически идентичны, а это значит, что вы друг для друга отличные союзники, друзья, любовники и вообще – партнеры по жизни. Сколько ему полных лет?
Я закашливаюсь.
– Мм… Двадцать пять.
– Вот смотрите, он не так давно вступил в брак…
– Откуда?! – перебиваю я, а потом от неловкости прикрываю рот рукой. – Извините.
– Опять вы это делаете.
– Да, я забыла, простите, что перебила… Ой! Извините! Да что же это?!
Азима улыбается и снова опускает глаза на таблицу:
– Может он и не согласен с этим, но это решение он принял исключительно под давлением. Так ведь все делают: влюбляются, женятся, детей рожают. Но это не его время и не его человек. Очень скоро он поймет это, осознает. Смотрите, – указывает она карандашом в ячейку с двумя большими буквами «ШВ», – если до тридцати лет он самостоятельно не решится все изменить – за него это сделает природа. Поймите, не могут два человека, что абсолютно не созданы друг для друга, жить рядом и быть счастливыми. Каждый из них будет тайно желать другого партнера рядом с собой, а разве это счастье? Прошлый год у него был крайне тяжелым. Бедный парень. Столько напастей и как он только пережил это? Смотрите, после этой осени, когда в его сердце загорится пламя, вся его жизнь изменится. – Она делает короткую паузу, потом складывает руки на столе и смотрит куда-то перед собой. – По своей сути человек привык постоянно требовать, чтобы все было здесь и сейчас и, кстати, вас, Екатерина, это непосредственно касается. Но нужно понимать, что на все требуется время. Природа, как и мы, нуждается в отдыхе, чтобы потом приступить к плодотворной работе. Так и здесь. Не нужно требовать друг от друга чего-то, нужно просто влиться в это течение. Это я о вас двоих говорю… Знаете, а ведь он проживает вашу жизнь. Только вы его опережаете на пару лет.
От услышанного у меня бегут мурашки по спине. Я ерзаю на табуретке, оборонительно складываю руки на груди и исподлобья гляжу на женщину, что своими речами скручивает мои мозги.
– Не теряйте связь друг с другом. Ваша встреча не была случайной, поверьте. Интересная она у вас какая-то. Если вдруг вы перестанете общаться, судьба все равно будет сводить вас вместе. Только так, вы потеряете драгоценное время. Знаете, как бы страшно это не звучало, но я работаю со звездами всю свою жизнь и для меня все эти штампы и росписи – не более чем глупая формальность. Что звездами предначертано и как планеты сходятся – это и есть главное. Если люди созданы друг для друга там, – с расстановкой говорит Азима и указывает пальцем в потолок. Кстати, она впервые смотрит в мои глаза. – Значит это и есть то самое. Любовь и целая жизнь. Екатерина, делайте уже то, что сами действительно хотите! Хватит все время извиняться и ограничивать себя.
