– Мм… Хорошо. Давай привыкнем друг к другу.
Кирилл молча переключает каналы, пока не останавливается на том, где показывают комедию «Выпускной». Мы оба неловко смеемся над парочкой забавных моментов, а потом мой теперь уже реальный друг снова обращается ко мне, не позабыв при этом заглянуть в самую мою душу.
– Может, ты уже сядешь здесь?
Ноги, оторвавшиеся от пола, сами поднимают мое тело и направляются к короткому диванчику с низкой квадратной спинкой. Я прячу свою парку в шкаф-купе, сажусь на самый край дивана и хватаю удлиненную подушку, чтобы хоть за чем-то спрятаться. И только когда мы сидим рядом, дышим одним воздухом, который в считанные секунды стал ощутимо тяжелым, я понимаю, что сократила между нами расстояние совершенно неосознанно. Как будто, пока шла сюда, находилась под гипнозом. Мы оба поворачиваем друг к другу головы, встречаемся взглядами и неловко улыбаемся, а потом снова пялимся в телевизор. Не знаю, как Кирилл, но я уж точно не смотрю фильм и совершенно не вникаю в суть диалогов.
– Можно, я понюхаю тебя? – спрашивает он тихим голосом.
Такое чувство, что все наши переписки, вопросы и ответы начинают превращаться в реальные действия. Я помню, как мы писали друг другу о запахах, о любимом парфюме и как нам было интересно узнать, чем именно каждый из нас пахнет. Тогда я и подумать не могла, что беспрепятственно смогу вдохнуть его запах, что смогу просто повернуть голову и увидеть эти голубые глаза, вынуждающие мое сердце безнадежно метаться в груди.
– Можно, – отвечаю я почти шепотом.
Кирилл усмехается, а потом резко приближает ко мне лицо и касается кончиком носа моей шеи. Я слышу, как глубоко он вдыхает воздух, а сама при этом ощущаю легкую вибрацию в ногах. Когда-то я представляла этот момент, это нечаянное касание его носа к моей шее… Моя правая нога задрожала.
Так же резко выпрямившись, Кирилл громко вздыхает, а потом вновь поворачивает ко мне голову и с уверенностью говорит:
– Я знал, что мне понравится.
Мое сердце пропускает удар, а напряжение в животе начинает вибрировать. Заставляю себя улыбнуться, вот только мышцы лица как будто окаменели.
– Не нервничай, пожалуйста, – говорит мне Кирилл, а потом снова переводит свой взгляд на экран телевизора. – Ведь это передается по воздуху.
– Я не верю, что ты сейчас нервничаешь. Ты такой… Черт! – усмехаюсь я. – Такой спокойный!
– Ты ведь не знаешь, что творится во мне. А там вовсе не все так тихо, как кажется. Привыкаем друг к другу, да?
– Угу…
– Хорошо. Как ты доехала?
– Хорошо. Спокойно.
– Крепко спала ночью?
Я хмыкаю:
– А сам то как думаешь? Я ехала в Пермь к парню, которого видела последний раз восемь лет назад.
Кирилл поворачивает ко мне голову и улыбается:
– Я очень надеялся, что ты выспалась. Ведь сегодня мы всю ночь будем говорить.
Всю ночь.
Всю ночь.
Всю ночь.
Делаю вид, что происходящее на экране меня заинтересовало.
– Ты сегодня в ночную смену?
– Да. Договорился, чтобы меня подменили. В одиннадцать-двенадцать приеду сюда.
– Мы будем пить? – с улыбкой интересуюсь я, взглянув на его профиль.
– Да. Как и договаривались, – повернул ко мне голову Кирилл. Несколько секунд мы молча смотрим друг на друга и улыбаемся, а потом он спокойно добавляет: – Будь в Перми твои любимые булочки, я бы их обязательно принес к ужину. Но Cinnabon здесь нет, увы.
Нет-нет-нет! Я вовсе не думаю о том своем сообщении насчет булочек и его испачканных в шоколад пальцев. На-а. Совсем нет.
– Что ты будешь пить?
– Мм… Да что и ты! – отвечаю я писклявым голосом.
– Ну, я, наверное, буду коньяк. Неужели и ты тоже?
– Да. Почему нет?
– Может, вино?
– Нет, я с тобой коньяк выпью. Так, чуть-чуть.
– Хорошо. Сок какой будешь?
– На твой вкус.
– Понял.
Дурацкое сообщение все еще вертится в моей голове. Глаза ненароком опускаются на его пальцы, я замечаю широкую венку, утопающую между костяшками, и невольно кусаю губу.
– Что тебя заставляет это делать? – спрашивает меня Кирилл спокойным голосом. – Ты кусаешь губу, а потом глубоко, но тихо вздыхаешь.
Придаю своему лицу глупое и веселое выражение:
– Если ты не заметил, мы с тобой впервые встретились за много лет. И я нервничаю. И совершенно не замечаю своих этих вздохов и всего такого прочего.
– Тебя в Тюмени не потеряют?
– Нет, – смеюсь я отчего-то, а потом вспоминаю внезапную встречу с Ирой на вокзале и демонстрирую сконфуженную физиономию. – Меня Ира провожала.
– Серьезно? – оживился Кирилл. – И что ты ей сказала?
– Ну… Ничего. Разве что, куда еду.
– Как так?
Я вздыхаю:
– Ночью я приехала на вокзал. Подхожу к расписанию поездов, как вдруг, меня окликает моя Ира! Оказывается, она провожала одну свою подружку куда-то. Не завтра, не позавчера, а именно в ту ночь, когда я должна была уехать!
– Забавно.
– Это не забавно, это все чертовски странно! Я ничего ей не сказала, потому что не знала, что говорить. Просто пообещала, что объясню все, когда вернусь.
– И она не обиделась?
– Думаю нет. Но в её взгляде было слишком много вопросов.
Кирилл усмехается:
– Еще бы. Ты просто садишься ночью на поезд и едешь в Пермь. А ты хочешь поговорить с ней? Поделиться?
– Иногда очень, – тихо отвечаю я, утонув в голубых глазах. Резко отворачиваюсь и набираю в легкие воздух. – Но я не знаю, что именно говорить. А порой хочу, чтобы все то, что происходит со мной – так и осталось со мной.
– Жадная?
– Можно и так сказать, – улыбаюсь я. – Не хочу ни с кем делиться тем, что мне приятно.
– Я тебя понимаю.
Несколько минут мы сидим молча и только изредка тихонько посмеиваемся над героями комедии. Когда у Кирилла звонит мобильный в кармане джинсов, я скрываюсь в ванной комнате и повторяю все то же самое: гляжу на себя в зеркало, охлаждаю прохладной водой шею и шепчу себе успокоительные речи.
– Все хорошо? – спрашивает меня Кирилл, обернувшись. Когда я вновь выхожу в комнату, то обнаруживаю его у широкого окна, рядом со столом. В голубых глазах играют озорные смешинки и я, конечно же, внутренне напрягаюсь. – Ты как?
– Пойдет. А ты почему такой…
– Какой?
– Ну, чего так улыбаешься подозрительно? – Я машинально оглядываю себя. – Что-то не так?
