Тварь все еще тянулась к ней, лапы скребли по полу в поисках добычи, а пол выгибался и трескался, острые костяные осколки летели к некромантке. Харроу пришлось отвлечься, чтобы отбить их, не убирая при этом руки с костяных поводьев, удерживавших тварь на земле. От напряжения на лбу у нее выступил кровавый пот. Гидеон появилась как раз вовремя, чтобы встать перед некроманткой и расколоть костяную лапу.
– Я должна быть внутри тебя! – закричала Харроу.
– Ну ты хоть попыталась, – ответила Гидеон.
– Я могу только удерживать ее на месте, так что прикончить ее придется тебе. Бей по ногам, я покажу, куда именно, а потом я ее на какое-то время успокою.
– Серьезно? Как?
– Увидишь, – угрюмо сказала Харроу. – Извини меня, Нав. Готовься двигаться.
Тварь забилась в цепях. Центральный стержень, которым Харроу пробила ее брюхо, опасно согнулся. Гидеон бросилась обратно в мешанину суставов и замахала мечом, как косой. И тут же, как в зале «Отклика», почувствовала чужое присутствие в мозгу. Харроу вошла, как нож входит в масло.
Перед глазами поплыло, и что-то в голове сказало:
– Справа. На уровне глаз.
Это был не совсем голос, но это точно была Харрохак. Гидеон ударила вправо, высоко подняв меч. Первая нога твари подломилась, широкая, мощная, крепкая, но в голове послышалось:
– Мимо. Дюймом выше. Коли.
Гидеон чуть перехватила меч, уперлась в яблоко одной ладонью и ткнула вперед. Там кость оказалась тоньше.
Перед ее помутневшими глазами вспыхивал и погасал свет. Тот же ореол, который она видела тысячу, нет, сто тысяч, миллиард лет назад, в зале первого испытания. Она вытащила меч, и нога сложилась. К Гидеон устремилась полудюжина щупалец. Они бы проделали в ней несколько интересных новых отверстий, но из темноты выскочил скелет и принял большинство ударов. Челюсть его распалась в пыль, когда щупальце щелкнуло по черепу. Второй скелет занял место погибшего товарища, но он пробежал мимо Гидеон, мерцающей ране на ноге, и ударил прямо в дыру, а потом растаял. Гидеон пару секунд смотрела, как он плавится в сверкающую бело-серебряную костяную материю. Тихо шипя, струйка вонючей жижи обволокла рану и жарким потоком охватила ногу.
Гидеон отвела взгляд и полезла под брюхо твари, с трудом увернувшись от нескольких отчаянных щупалец, прорубая себе дорогу сквозь клубки костяных плетей, которые разворачивались и оказывались бритвенно острыми. Ближайшая обнаруженная нога, страшно похожая на паучью, твердо стояла на полу, цепляясь за него своими острыми шипами, и явно пыталась поднять всю тварь.
В голове прозвучало:
– Над тобой.
Гидеон ухватила меч за самый кончик, так что предплечье застонало от напряжения, а острие чуть качнулось, когда нога сдвинулась. Мозг заявил:
– Давай.
Это было сложнее. Опоры у Гидеон почти не было, она изо всех сил ткнула мечом вверх, держась за яблоко и снова попадая в ногу. Пластины кости расходились над головой, сухие костяные опилки падали вниз, как конфетти. Нога подогнулась, как будто ей перерезали сухожилие.
Еще один скелет появился рядом и, когда она вынула меч, бросился в светящуюся рану. Он тоже разлился горячей вонючей дрянью, которая проникла в тело твари и покрыла остаток ноги, капая на пол и медленно остывая. От яркого блеска жижи и от сдерживаемого ликования сущности в голове у Гидеон на глазах выступили слезы. Она вдруг преисполнилась глупой гордости. Сама, без участия Харроу. Это ж охренеть. Пресвятые кости. Харроу и в самом деле убила тварь.
Она так увлеклась мыслями о некромантке, что упустила змею из извивающихся позвонков, которая схватила ее за талию и сжалась. Связь в мозгу замигала и пропала, зрение прояснилось, и все вокруг стало болезненно четким. Не успела Гидеон сказать «твою же мать», как ее дернули вверх, подняли и подвесили в воздухе. На один головокружительный момент она оказалась над полем боя.
Она проплыла мимо огромного застывшего лица твари, увидела толстый слой регенерирующей кости, которая ручейками завивалась у нее ног, увидела, как Камилла шла сквозь этот хаос к неподвижной и хрупкой фигурке Цитеры из Первого дома, а та молча ждала ее приближения. Гидеон попыталась извернуться в воздухе, чтобы удариться хотя бы в окно, а не в стену…
Ее схватили с силой, от которой зубы во рту лязгнули. Хилые костяные руки поднялись из вихря костей и остановили ее в воздухе, сотни костяных пальцев оставили кровавые царапины у нее на спине. Но зато она не ударилась в стену, уже хорошо.
Костяные руки рассыпались под сильным размашистым ударом одной из костяных плетей, росших из твари, и Гидеон рухнула на пол. Руки, заботливо бросившиеся под нее, помешали гравитации сделать это падение не просто ужасным, а смертельным. Гидеон упала в кучу костей рядом с некроманткой. Колено у нее хрустнуло.
– Я превзошла своего отца, – сказала Харроу, ни к кому не обращаясь, глядя в пустоту, сияя от ярости и незамутненного торжества одновременно. Обе девушки валялись на куче, кажется, ног.
– Я превзошла отца и бабку, и всех некромантов, когда-либо рожденных в моем Доме. Всех некромантов, когда-либо касавшихся скелета. Ты меня видела? Ты видела, Сито?
Все это звучало как-то невнятно, сквозь густую розовую слюну и выбитые зубы. А потом Харроу тупо отрубилась.
* * *
Пыль постепенно улеглась. Тварь не двигалась. Она тихо печально завывала, пытаясь выбраться из саркофага, сделанного из регенерирующего пепла. Она крушила костяной кокон щупальцами, но стоило ей отломать кусочек, как он немедленно восстанавливался. Теперь, когда тварь была поглощена собой, Гидеон смогла найти рыцаря Шестого дома. Камилла, как она разглядела сверху, поймала Цитеру из Первого дома. Одной рукой она держала ликтора за обгоревшие кудри, обнажая шею. Второй – прижимала к горлу нож. Это была бы победа, если бы клинок не дрожал бессильно. Лезвие скребло бледную кожу, но не могло ее прорезать, хотя Камилла наваливалась со всей дури. Та жуткая сила, которая удерживала нож на месте, медленно снимала кожу с руки рыцаря Шестого дома.
– Ты хорошая девочка, – сказала ликтор. – У меня тоже когда-то была хорошая девочка-рыцарь. Давно. Она умерла ради меня. Что ты можешь сделать?
Камилла ничего не ответила. Лицо ее покрывали кровь и пот. Темные, прямо обрезанные волосы посерели от костяной пыли. Цитеру явно немного удивлял нож, застывший в дюйме от ее яремной вены.
– Ты что, пытаешься убить меня?
– Дай мне время, – сказала Камилла сквозь сжатые зубы.
Цитера поразмыслила.
– Пожалуй, нет.
Гидеон увидела – Камилла этого видеть не могла, – как костяное щупальце тихо поднялось из кучи за спиной рыцаря. На конце у него сверкал шип длиной с хороший кинжал. Гидеон не успела бы спасти ее, даже будь у нее цело колено и не будь рядом некромантки, которую пришлось бы тащить с собой. Шип дернулся вперед отравленным жалом, и Гидеон завопила:
