Эл сам отправился туда пешком, нашел старую Изменчивую дорогу, и она вывела его к Разрушенному мосту. Мост этот построили в конце Первой эпохи приспешники Эла, которых тот отправил во множестве окружить Твердыню стеной. С тех пор стена рассыпалась от времени, а центральная часть моста рухнула в Бездну. Эл прошел по мосту и в гордыне своей вообразил, будто может обрушить Ждодову крепость и полностью обратить ее в хаос. Он призвал целое воинство ангелов. Они преобразились в бескрылые души, вступили по Изменчивой дороге в Узел и встали пред самыми воротами Твердыни.
И тут Эл узнал, что власть его не безгранична. Он не сумел разрушить Твердыню. В силу своего расположения в средоточии Земли, где сплетаются четыре горных хребта, она служит для самой ткани Земли как бы замковым камнем свода. Уничтожить ее, даже будь это в его силах, значило бы обратить Землю в хаос и оставить ее души без приюта.
Однако у Эла все же был способ избавиться от Ждода раз и навсегда: запереть его внутри. Так что Эл сделал исполинский горн в жерле ближайшего вулкана и велел армиям ульдармов везти со всех концов Земли неимоверное количество железа, для чего заново отстроил мост. По его велению холмы-великаны вырубили наковальню из целой горы и сковали на ней железные обручи и цепи. Обручи были шириной с дорогу, а каждое звено цепей – с дом. Ими оковали всю Твердыню. Окна закрыли железными плитами, двери – каменными. Сверху поставили железный купол из огромных изогнутых пластин и соединили их заклепками толщиной с древесные стволы. Эл тем временем создал замо€к для петель, которыми соединялись все обручи и цепи. Когда все входы, включая отверстия для нечистот, были заколочены, он повернул ключ в замке, навеки заточив Ждода внутри. Затем Эл обрушил мост, сбросил обломки в Бездну и вернулся во Дворец. С тех пор Ждод ни разу не ступал на Землю.
Плетея тронула струны арфы, нота постепенно затихла. Песня окончилась.
Лин только этого и ждал.
– Погоди. Ты не можешь остановиться в этом месте и не сказать, как Эл поступил с ключом.
– На обратном пути, разрушив мост, Эл швырнул ключ вслед за его обломками, – ответила Плетея.
– Какое-то на редкость легкомысленное обращение с предметом, способным выпустить на свободу злейшего врага, – заметил Лин.
Плетея отлично понимала, что Лин за свою молодую жизнь слышал версии этой истории много раз и сейчас нарочно разыгрывает изумление.
– Бездна – трещина в мире. Она бездонна, как ясно из самого слова. Ключ растворился в хаосе. Перестал существовать.
– И все равно очень безответственно, – настаивал Лин.
– Ключ был железный и размером со столетний дуб, – сказала Плетея. – Поднять его на вершину Столпа было бы неимоверно трудно, да и бессмысленно. Эл его уничтожил.
– Замок можно вскрыть.
– Только не замок, сделанный Элом.
– Меньше чем в дне пути отсюда лежит Восточный Отщеп, – сказал Корвус. – Многие тамошние жители никогда не выходили за пределы стен, защищающих его от волков. Однако те, кто выходит, оказываются прямиком в Заплутанье.
При этом слове Мард и Лин легонько поклонились в направлении середины Земли: обращение к Элу на случай, если Эл слушает и о них печется.
В приличном обществе область материка за Восточным Отщепом между Пролетом на севере и горами на юге называли «Озерный край». «Заплутаньем» именовалось то же самое место, но обычно это слово употребляли только в древней поэзии самого мрачного толка, или когда пугали детей, или когда убеждали близких туда не соваться. Прим подумала, что, если они отправляются туда, Корвусу стоило бы осторожнее выбирать выражения.
– По-своему очень красивое место, – продолжал Корвус, – но лабиринт протоков соединен так, что сам Плутон не разберется. У меня, как у огромного говорящего ворона, есть ряд преимуществ, но, не умей я летать, я бы не сунулся туда без надежного проводника. Фергуул – такой проводник.
– Спасибо, что взял на себя труд переправиться через разлом, – заметил Пеган. – Ведь ты мог бы просто встретить нас завтра в Восточном Отщепе!
Фергуул ответил благодарственным кивком, но тут же отвел взгляд.
– Не все из нас отправятся в Восточный Отщеп, – объявил Корвус. – Во всяком случае, завтра. Так что это был единственный способ ненадолго собрать всех вместе.
Прим видела, что Пеган разозлился, но овладел собой:
– Коли так, может, ты немного подробнее расскажешь о дальнейших планах? До сих пор я полагал, что Подвиг требует отправиться на материк.
– Да, – ответил Корвус, – но есть еще один участник Подвига, без которого, я полагаю, нам не обойтись. Его надо забрать южнее. Довольно легкое путешествие по морю. Однако незачем отправляться всем.
Плетея, ненавидевшая путешествие по морю, облегченно вздохнула. Бурр тоже обрадовался: на корабле у него не было особых дел, и он изводился от скуки.
– Быть может, на суше я смогу быть не только балластом, – заметила Эдда.
– Мы думаем одинаково, – сказал Корвус. – У наших отсутствующих хозяев есть корабль много больше, чем у Робста. На него ты сможешь погрузиться, не возбуждая сверх меры суеверие матросов. Плетея, Бурр и Фергуул поплывут с тобой, а сойдя на сушу, вы двинетесь на восток – о частностях позаботится Фергуул – готовить некоторые аспекты Подвига. Добывать легендарное оружие. Рыться в тайных архивах. А тем временем мы, остальные, если Робст согласится, поплывем с ним за недостающим участником на юг.
Прим ужасно расстроилась, что не отправится на материк (и не будет добывать легендарное оружие и рыться в тайных архивах!). Ей потребовалось некоторое время, чтобы совладать с чувствами.
– Ты только что сказал «южнее». Теперь уже «на юг», – заметил Пеган. – Простыми словами, где этот человек?
– Точно сказать нельзя, – ответил Корвус, – но, по последним сведениям, он занимался некими исследованиями, которые имеют смысл, только если он на берегу Новейшего разлома.
Пеган не мог поверить своим ушам.
– Но этот разлом идет через Последний оскол!
– Да, – ответил Корвус и нервно отпрыгнул вбок.
– Это почти там же, где Торавитранакс! – воскликнула Прим.
Пеган сказал бы то же самое гневно, а вот Прим не сумела скрыть своей радости.
– Да, – признал Корвус. – И будет проще, если мы сразу скажем Робсту, какова наша цель. Как только выйдем в море, я предупрежу его, что нам надо будет заглянуть на Последний оскол.
– Это значит − проплыть под самыми башнями Второэла… – начал Пеган. Так обычно для краткости называли Второэлгород.
– На таком маленьком суденышке иначе никак, – вставил Лин.
– Тогда понятно, почему Эдда и Бурр не могут плыть с нами, – закончил Пеган.
Прим не совсем его поняла. Вероятно, это было как-то связано с тем, что одна из прошлых жизней Бурра оборвалась в схватке с ангелом, как третьего дня рассказала Эдда. Элобоязненные жители Второэла, безусловно, расценят это как пятно на репутации.
