В голове намертво засели строчки детской песенки, и Габор их тихо нашептывал, чтобы не позволять мрачным мыслям взять верх. Олеся жива. Не может умереть. Он найдет ее и спасет, как мальчишка из сказки.
Свеча с трудом осветила зал с вороньей статуей в углу. Проклятье! Тут ведь тоже был ворон… и больше ничего. Куда? Куда демоны могли увести Олесю? А что, если ее повели не сюда? Тогда почему дверь осталась открытой?
Шорох позади оказался оглушительным. Габор резко развернулся, выбрасывая вперед руку с зажатой в ней саблей. Острие уткнулось в грудь высокого седобородого старика, который был крупнее самого Габора. В одной руке старик сжимал длинный меч, в другой — топор. И даже скудного свечного пламени хватило на то, чтобы разглядеть вышитых на вороте его алой рубахи воронов.
— Ты меня, чтоб убить позвал, что ль? — Старик хохотнул и отодвинулся.
Габор уже с трудом соображал, что происходит вокруг. Наверное, он просто уснул, и все его самые потаенные страхи слились в один бесконечный кошмар. Потеря Олеси, атака демонов, падение Дьекельни.
— Кто вы? — Он все еще не убирал саблю, хоть в памяти и вспыхнула яркими красками цветная картинка из книжки.
— Ты же сам меня звал только что… Песню спел… — Старик лукаво прищурился.
Габор вздернул брови. Все это уже превращалось в какую-то дикую галлюцинацию.
— Морозный Дед, значит?
— Значит, я. — Он стукнул своим мечом по сабле Габора. — Ты покамест оружие свое верное убери. Разговор есть.
Старик просто отнимал время, которого и так не было. Габор не доверял никому. Что могли придумать проклятые демоны, чтобы погубить крепость? Да что угодно. В их звериных разумах властвовали кровь и тьма.
— Не хочешь, значит, убирать? — Дед покачал головой. — Упрямый мальчишка. Вот потому я к тебе никогда и не приходил.
— А сейчас что изменилось?
— А сейчас ты меня позвал. Да и помощь, вижу, тебе нужна… Суженая твоя и то в меня поверила быстрее. Уж она-то никогда не сомневалась.
Все тело напряглось. Габор точно знал, что дед говорит об Олесе.
— Знаете, где Маргит?
— Знаю, что она не Маргит. И что я ее для Крампуса сюда привел.
— Не-е-ет… — То ли простонал, то ли выдохнул. Но в груди так больно стало. Это не он выпустил кишки Миклоша наружу. Это ему сейчас режут нутро. — Она моя…
Он замахнулся, собираясь разрубить проклятого старика надвое. Но тот легко скрестил меч с топором и взял его саблю в плен. Габор вытащил лезвие из ловушки металла. Во все стороны посыпались искры.
— Твоей она будет. Но сначала ее у другого Крампуса отстоять надо. — Дед вдруг надул щеки и дунул. Из его рта вырвалось морозное облако. В лицо дохнуло ледяным холодом. Таким сильным, что Габор сделал шаг назад. А вот пламя свечи даже не дрогнуло. — Остынь.
Габор стряхнул с рук ледяную изморозь и прямо посмотрел в искрящиеся синие глаза старика:
— Чего вы хотите?
— Чтобы опять наступило равновесие. — Дед тяжело вздохнул. — Послушай меня внимательно, господарь. Сейчас только от тебя зависит, как все будет.
Габор опустил саблю, пристально глядя на старика. Что ж, он готов был поверить, что перед ним Морозный Дед. Именно таким его описывала Олеся. Некто похожий был изображен в книге. Но во всем этом чувствовался какой-то подвох.
— Я наблюдал за тобой с твоего рождения. Знаю о тебе почти все. И ты обо мне должен кое-что узнать. — Кончиком меча Дед очертил между ними круг, и тот вспыхнул ярким голубоватым светом. — Мы с Крампусом — братья. Не по крови, конечно. Он рожден в пламени преисподней. Я — во льдах. Ему суждено карать грешников. Мне — вознаграждать за добрые деяния.
Габор нетерпеливо перебил старика:
— Сейчас не время для ваших сказок!
— Только сейчас и время! — Дед грозно рявкнул, и из круга на полу выступили ледяные наросты. — Без меня тебе ее не спасти. А мне без тебя не вернуть покой на нашу землю. — Старик упер кончик меча в центр круга. От него во все стороны начал расползаться мерцающий иней. Габор узнал в письменах древний ритуал призыва демона. Только в этой формуле встречались другие символы, значения которых он не знал.
— Что вы..?
Дед нетерпеливо перебил:
— Ты и сам знаешь: призываю демонов. Пока ты будешь сражаться с Крампусом, я разберусь с ними.
— Можно призвать только одного демона.
Дед хмыкнул:
— Я уже стар, знаешь ли, чтобы бегать по всему замку, выслеживая этих тварей. Мне известны способы призвать их всех разом. Сами ко мне придут. Тут-то я их и прихлопну. — Он проследил взглядом, как символы медленно сливаются в сплошную вязь. — А вот ты займешься Крампусом. Я научу тебя, как с ним справиться. Но у каждой победы есть цена. Если согласишься заплатить свою, то… будет тебе твоя госпожа из иного мира.
Габор тяжело вдохнул ставший ледяным воздух:
— Что нужно делать? — Невидимые глазу частички льда осели на легких, мешая дышать. Он словно обледеневал изнутри. И только мысли об Олесе согревали и не давали твердому льду сковать сердце.
— Нужно стать новым Крампусом.
Слова Морозного Деда прозвучали где-то далеко и донеслись до Габора эхом. И что-то подсказывало, что это не шутка.
— Новым Крампусом?
— Да. Мы созданы братьями. Наше предназначение — поддерживать равновесие. Я слежу, чтобы любое добро было вознаграждено. Чтобы доблесть и храбрость получили заслуженную награду. Крампус должен следить, чтобы зло и трусость не оставались безнаказанными. Чтобы грешники, которым удавалось избегать наказания здесь, получали свою кару в преисподней. Так было веками. Но однажды моему брату надоело жить в вечном пекле. Он вышел на поверхность и понял, сколько здесь всего прекрасного. Ему стало обидно, что я могу жить иуи, а он вынужден скрываться под землей. Он хотел свободно ходить по этим землям. И тогда он воспользовался тщеславием прибывших рыцарей. Один из них пожелал владеть всем, чем владеет Крампус. И брат предложил ему заключить сделку. Вот только рыцарь не думал, что сам станет демоном. И хозяином преисподней.
Габор нахмурился.
— Отец рассказывал, что все было иначе.
— Еще бы! Рыцари постарались придумать правдоподобную легенду. Им совсем не хотелось лишаться власти и влияния. Гораздо легче было убедить остальных в покровительстве грозного божества.
— Что стало с настоящим Крампусом?
— О-о-о… Это удивительно, но его земная жизнь была недолгой. Он обратился в пепел, едва обмен состоялся. Так стало и с его преемником, когда он тоже решил, что слишком долго служил преисподней.
— Крампусов много… Это не кто-то один… — Габор начал осознавать все, что ему сказал Морозный Дед. — Он бессмертен, потому что место одного тут же занимает другой?
