«Наш дурачок прав, — неожиданно серьезно заговорила Тильда. — Сходи в лабораторию, покопайся в заданиях ублюдка Итана. Ему пользы уже не будет, а ты растрясешь дар».
А вот это уже интересно. Сначала Аццо пытается отправить меня в лабораторию, потом туда же лезет мэтр Штанге, ведомый кем-то из призраков, а теперь и Тильда решила подтолкнуть… Конечно, был шанс, что она действительно лишь обеспокоена состоянием моего дара, но прежде он ее никогда не волновал, даже наоборот — Тильда, как и я, считала, что лучше б меня и вовсе ничем не благословляли.
«Что там такое в лаборатории?» — строго спросила я, но ответа не услышала.
— Тук-тук, — вдруг отчетливо произнес Бруно и, провалившись вниз, исчез, а в дверь постучали.
Тук-тук — коротко и уверенно. Даже если б этот дом принимал посторонних, я бы все равно узнала нежданного гостя.
«Мы еще не закончили», — уверила я Тильду и шагнула к двери.
Открывала с какой-то затаенной тревогой и… волнением. Этого еще не хватало!
— Не потревожил? — сухо улыбнулся мэйн Рэйнер.
Я мельком оглянулась на исписанные полной чепухой страницы и скривилась.
— Ничуть. Возникла какая-то проблема?
— Скорее… вопрос. Понимаете, я внимательно изучил кабинет и прошелся по библиотеке, и вот ведь странность — не нашел ни единой книги по некромантии.
— И в чем вопрос? — севшим голосом уточнила я.
— Полно вам, Юта. Это дом практикующего некроманта, ученого, экспериментатора, совершившего безнравственное, но великое открытие, и не осталось ни одной записи? Ни единого клочка бумаги с расчетами? Никакой литературы по теме? В жизни не поверю. — Рэйнер вскинул бровь и скрестил руки на груди, и мой желудок перевернулся. — Так вы проводите меня в его лабораторию, или мне начать ломать стены?
Глава 10
Глава десятая, в которой поэзия не радует, а мертвецы шлют письма
В лабораторию я шагала как на эшафот: чинно и благородно, но внутренне содрогаясь от страха и судорожно пытаясь припомнить, в каком виде там все оставила. Если честно, я не думала, что новый хозяин вообще отыщет вход в святая святых некроманта, и решила не тратить время на уборку потайной комнаты — его и так было в обрез, едва хватило на основные пункты плана побега. И не то чтобы я такая уж неряха, но за эти годы мое убежище от призраков слегка… захламилось. Я старалась поддерживать чистоту, все-таки проводила там чуть ли не каждую вторую ночь, и все же почему-то казалось, что зрелище нас ждет не особо приятное.
Рэйнер исправно изображал сурового конвоира, по дороге не проронив ни слова, ни улыбки, и только когда мы добрались до библиотеки, слегка скривил губы:
— Стоило догадаться. Уж не лаборатория ли привлекла мэт… — Внезапно свет погас, и мэйн осекся.
По забитым книгами стеллажам скользнули серебристые отблески луны — я и не думала, что уже так поздно, — в темных углах зашелестело, и под потолком, словно просочившаяся с верхнего этажа вода, растекся заунывный голос:
— Кто потревожил мой покой? Кому не спится в час ночной? За каждый пропуск безопасный Пожертвуй каплю влаги красной.
— Серьезно?
Я закатила глаза и повернулась к растерявшемуся Рэйнеру:
— Нет, просто прикажите не мешать. И кстати, о красной влаге. Не давайте им, пожалуйста, крови, пока я не уеду. Вы как хозяин сейчас ограждены от их влияния, но ко мне и к прочим не привязанным к дому применять способности они могут, а от крови становятся сильнее. — Я помолчала. — Это неприятно.
— У призраков есть способности? — заинтересовался он.
Еще один экспериментатор на мою голову.
— Те же, что были при жизни, — буркнула я. — Подробнее почитаете, когда попадем в лабораторию.
— Не слушай злыдню, господин. Пожертвуй кровь и проходи.
— Призываю… — Рэйнер засомневался. — Это Лорэлея?
— Здесь только она стихами разговаривает.
— Призываю Лорэлею, — закончил он.
— Я здесь, несу исправно службу И внемлю всем хозяйским нуждам.
Я мысленно застонала. Вслух нельзя — иначе потом придется сутки напролет слушать призрачные поэмы… а если Лорэлея еще и до эмоций моих вновь доберется, я вообще свихнусь.
— Для начала зажги свет, — объявил меж тем Рэйнер.
Полыхнуло так, что я на миг зажмурилась. Загорелись, наверное, все до единого магические светильники в комнате — приборы капризные и установленные только в библиотеке и лаборатории. Видимо, свечи для книг и записей некромант счел опасными. Или же у него были проблемы со зрением, ибо сияние этих штук с легкостью могло прожечь глаза до самого мозга.
— Меньше света! — приказал Рэйнер.
Полагаю, ему радужные пятна вокруг на несколько минут тоже были обеспечены.
Комната вновь погрузилась во мрак. Проморгавшись, я разглядела лишь тусклый огонек где-то меж книжных полок.
— Лорэлея, — прорычал мэйн, — верни тот уровень освещения, который был, когда мы сюда вошли.
Наконец библиотека озарилась приятным розоватым свечением.
— Спасибо, — вздохнул Рэйнер, потирая глаза. — Никакой красной влаги не будет, не мешай нам. И… я запрещаю применять к Юте Гантрам твой дар. Это понятно?
— Понятно, — неожиданно совсем не поэтично проворчала Лорэлея, и по комнате промчался сквозняк.
Рэйнер повернулся ко мне:
— Ведите.
Смирившись с судьбой, я угрюмо протопала к левой стене с нишами для свитков, отсчитала третий свиток справа на третьей полке и подняла его вверх как рычаг. Раздался щелчок, и стеллаж с одного края чуть выехал вперед.
— Прошу. — Я отступила и взмахнула рукой, предоставляя мужчине право тягать тяжести.
Рэйнер хмыкнул, но без возражений шагнул в образовавшуюся щель и толкнул превратившийся в дверь шкаф. Тот заскрипел и нехотя поддался.
— Осторожнее, там почти сразу ступеньки, — из чистого эгоизма предупредила я.
А ну как упадет и свернет шею, а мне потом разбираться с еще одним вредным призраком.
— Благодарю. — Рэйнер огляделся, быстро схватил ближайший светильник — сияющий шар на резной ножке — и без страха ступил во тьму.
Я со вздохом двинулась следом, чтобы через мгновение упереться в невидимую стену. Даже не упереться, а со всего маха врезаться в нее лбом — аж в ушах зазвенело. А может, и не только в ушах, но хотелось верить, что голова у меня все же не чугунная. Ну что опять не так?
— Вы в порядке? — Рэйнер успел спуститься на несколько ступеней и теперь стоял, подняв светильник и внимательно меня разглядывая.
Из темноты, будто из черной воды, торчали только его рука с дурацким розовым шаром и бледное лицо.
