— Во всеоружии, — пробормотала я, устало опускаясь на стул.
Рэйнер сел напротив, и на минуту мы погрузились в гнетущее молчание.
— Нам надо обсудить вчерашнее, — наконец произнес он.
— У Гантрама теперь есть инструкция по вселению в тела, — в тот же миг выпалила я.
— Какая инструкция?
— Что именно из вчерашнего?
— To, что было после призрака и до Бруно.
— Гримуар Вишху.
— У меня болит голова, — затосковал Рэйнер. — Давайте остановимся на одной теме за раз.
— Давайте, — охотно поддержала я и сама же выбрала, ибо обсуждать «вчерашнее после призрака и до Бруно» ну совершенно не хотелось. — Гримуар пропал.
На мой вкус, сообщила я об этом излишне радостно, но мэйн будто и не заметил. Или просто не осознал сразу весь масштаб катастрофы — он-то книгу не читал, вот и не уловил, насколько не соответствует мой тон произнесенным словам.
— Гримуар Вишху. Присланный вашим мужем. Пропал, — медленно, словно пытаясь все прочувствовать, повторил Рэйнер. — Из вашей комнаты?
— Да. И… — Я закусила губу. — Он был открыт.
Он отрешенно кивнул:
— Ясно. И это плохо, потому что внутри там?..
— To, чего не доставала старому ублюдку! — Я сгребла некогда аккуратно сложенные, а теперь вконец перепутанные листки и потрясла ими в воздухе. — Потому я и спросила. Думаете… он в самом деле все это может? Он… — Я сглотнула. — Он правда влиял на Итана? Вот, вы здесь написали…
Под пристальным взглядом мэйна я зарылась в бумаги и выудила изрядно помятый листок — его я перечитала не один раз.
— …Ага… не то… вот… «Помимо воздействия на мертвых практиковал управление живыми», — процитировала я. — «Убедился в усиленном влиянии на близких родственников. Сохранил способность после смерти? Появление Юты в этом доме — чья воля? Итан Гантрам не был столь амбициозен и добился многого без всяких чтецов. Такли он нуждался в жене?» Знаете, — я подняла глаза на Рэйнера,
— вы задаете слишком много вопросов.
Губы его дрогнули, но улыбки я так и не увидела.
— Пытался рассуждать… сам с собой.
— И к какому выводу вы вдвоем пришли?
— К неутешительному. Юта… — осторожно начал мэйн, — муж… Итан не казался вам несколько противоречивым? Просто человек, поступивший с вами так бесчестно, мало похож на того, о ком я не единожды слышал исключительно хорошее.
— Образы, построенные на слухах, быстро рассыпаются при столкновении с реальной жизнью, — отчеканила я. Но затем, помолчав, все же добавила: — Я плохо его знала и почти не помню. Мне трудно поверить, что все его поступки продиктованы чужой волей, но… наверное, я не вправе совсем отвергать эту мысль. Только… зачем все это некроманту?
— Тут как раз все понятно. — Рэйнер передернул плечами. — To есть я пока не понимаю, с какой целью он изучал все эти вопросы при жизни, но после смерти… у пленника мало возможностей, вот он и расшатывал прутья клетки. Приманивал тех, кто может его освободить. Ждал гримуар и того, кто в силах его открыть.
— И я подарила ему недостающие знания, — практически прошипела я, ибо в этот момент заметила за спиной мэйна новое действующее лицо.
Точнее не такое уж новое, и будь я поумнее, повнимательнее да поусидчивее, давно бы поняла, кто и зачем так упорно притягивает одного незадачливого мага в Арве-мал-Тиге. Тучная фигура выплыла из тени, сердце мое дрогнуло, а лицо наверняка перекосилось, заставив и Рэйнера обернуться.
— Кхе-кхе, — театрально прокашлялся мэтр Штанге, шагнув в центр комнаты, и по- хозяйски огляделся. — Давненько я тут не был. Доску испортили, записи исчиркали, пентаграмму стерли… Ну и кому за это руки оборвать?
Глава 23
Глава двадцать третья, в которой торжествует зло, ибо добру торжествовать пока рано
Что такое десять лет чужой жизни для бессмертного духа? Пшик. Пустой звук. Незначительная мелочь. Особенно после более полувека попыток выбраться из собственноручно созданной темницы.
Я не пыталась оправдать Раджинманда Гантрама, ни в коем случае, но с его появлением в теле невезучего мэтра Штанге в голове начала складываться более- менее внятная картинка, и мне стало попросту не до жалости к собственной разнесчастной судьбе. Нет, себя было все так же жалко, ко теперь я понимала, что никто не оценит и не разделит со мною этих высоких чувств.
Я не запомнила, как очутилась возле Рэйнера — или он возле меня, — но когда некромант вещал об изменениях в лаборатории, я уже вжималась плечом в крепкое тело мэйна и чувствовала на спине его надежную ладонь. И радовалась, безумно радовалась, что он так вовремя озаботился моими поисками — каких-то несколько минут, и встречала бы я одержимого Штанге в гордом одиночестве, совершенно не представляя, что делать. Я и сейчас не представляла, но могла хотя бы незаметно пихать мэйна локтем, вдохновляя на решительные шаги.
Мэйн вдохновился на осторожное полувопросительное приветствие:
— Мэтр Гантрам, полагаю?
— Если б не полагал, я бы разочаровался, — фыркнул некромант и благоговейно провел рукой по корешкам книг на одной из полок. — Хоть это сохранили.
Честно говоря, я не понимала его жалоб. Вот если б старик сунулся сюда в дни моего владычества, тогда б можно было ужасаться и сокрушаться, а так Рэйнер навел лоску. Подумаешь, пентаграмму стер — долго нарисовать, что ли? А на книги вообще никто почти не покушался, хватило и дневников с заметками, и то не со всеми разобрались. Даже я, хотя в запасе был не один год.
— А вот это зря, — вырвал меня из размышлений голос Штанге, и я почувствовала, как моя опора в лице мэйна начала заваливаться на бок.
Как ни старалась, удержать вес здорового мужика мне все же не удалось, ну хоть не дала ему покалечиться да голову спасла от удара об пол. И пока я сидела возле бессознательного Рэйнера и хлопала его по бледным щекам, некромант обошел разделявший нас лабораторный стол и замер в паре шагов от нашей живописной парочки.
— Что вы с ним сделали? — ахнула я, поднимая взгляд на Штанге-Гантрама.
Так странно, вроде внешне это был все тот же безобидный лысеющий толстяк, но что-то в нем неуловимо изменилось. Может, носогубные складки стали глубже, придав лицу какое-то хищное выражение. Может, в глазах добавилось стали и злобы. В любом случае, даже не знай я наверняка об одержимости духом, сейчас, под этим пронзительным взглядом, сразу бы заподозрила неладное.
— Не дал вытолкнуть тебя в туннель, девочка. Проблема вояк в том, что героизма в каждом из них на десятерых, а вот ума и на одного не хватает, — милостиво ответил старик и, немного удивленно уставившись на свою ладонь, пошевелил пальцами. — Похоже, зря я так долго пренебрегал этим телом. Все не так печально, как казалось.
