— Половины. Половины не хватает.
Гоша молча достал бумажник, извлек карточку и передал консультанту. Та пробила чек, передала пакеты Гоше, приглашая его снова посетить их салон. И мы вышли из бутика.
— Сейчас закинем пакеты в тачку и зайдем еще в одно место, — проговорил босс, щелкая пультом в рядом припаркованную машину.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— У меня нет денег на бутики. Зря я согласилась на эту авантюру.
Гоша, игнорируя мои жалостливые вздохи, уже закинул пакеты в багажник, закрыл машину и подхватил мой локоть.
— Как-нибудь порешаем, зай. Спишем на корпоративную карту.
— В смысле? – очумела я.
— Скажу, что модель для съемок одевал, а ты пару раз попозируешь мне для буклетов.
Господи, как в его жизни все легко!
— Серьезно?
— Абсолютно. Идем уже.
Вот бы именно он оказался Маринкиным мужем! Курить я его отучу. А в целом, очень же положительный мужчина.
Но я фатально ошиблась со временем. Ничего двумя часами не обошлось. После второго магазинчика последовал третий, потом обувной, потом парфюмерный, потом я сидела в кресле визажиста, а Гоша давал ценные указания, что со мной сделать и как преобразить.
Нет, я уже ничего не боялась, от карнавала, устроенного Гошей, моя голова пошла кругом. А под конец я с трудом узнавала себя в зеркале.
— Вот теперь мне нравится, — высказался довольный босс, параллельно доставая звонивший телефон.
Было уже поздно, часов семь, точно. Я повернулась к Гоше, успевая спросить, пока он не подключился к разговору:
— Теперь всё? Можно уходить?
Гоша улыбнулся одним уголком губ, пальцем мне показывая помолчать, и ответил на звонок.
— Да, Андрей? Нет, уже освободился… Конечно, есть. Что, опять болит? Ладно, завезу. Еще чего прихватить? Топор – слишком кардинально, босс. Сначала попробуем народные средства.
Гоша убрал телефон и жестом позвал за собой на выход:
— Сейчас заедем к боссу, спасем его от смерти, а потом я подкину тебя домой.
— Куда? Меня? Ой… Не надо. Я лучше…
— Я сам знаю, что лучше. Садись и молчи. Громов буйный, когда у него приступы мигрени.
Некоторое время мы ехали молча, но потом я не выдержала:
— И часто у него приступы?
Гоша кивнул, внимательно следя за дорогой. Я рассчитывала на продолжение, но он молчал, а другие вопросы задавать казалось бестактным.
Но молчание и Гоша – вещи несовместимые.
— Это после покушения. Слышала, наверное?
— Неа.
— Эх ты, деревня… Громов же вообще отвязный был. Тусовки, выезды, встречи, командировки. Никто же не думал, что его активность и напористость настолько заденут конкурентов. Он подвинул одних, потом других, третьи взбрыкнули, и Громов их вообще выдавил с рынка, — Гоша снова сделал паузу. – А потом бум! Мы думали, не соберем… Но он боец. Выкарабкался. Урок усвоил. Стал конечно параноиком, но главное жив и зол. Теперь никаких переговоров – всех рвет на подходе.
— Угу, — подала я голос, не зная, что от меня требуется, сочувствовать Громову или восхищаться им?
— Вот только наваливаются на него приступы головной боли. От них он вообще все человеческое теряет.
— А лечить не пробовал? С такими деньгами наверняка же можно вылечить любую болезнь?
Гоша хмыкнул:
— Эх, зая, скажи еще, новую жизнь можно купить. Не помогает. Лечил и лечит, и впустую. Сначала бросался на всех, потом забаррикадировался на седьмом этаже и руководит дистанционно, через своих секретарш.
— Я его у Ильи на совещании видела. Два раза.
— Иногда надо напоминать о себе. Вот потому собирает.
Тем временем мы выехали в пригород к одному из частных коттеджных поселков. Я рассматривала сказочные домики за заборами и офигевала. Перед одним из таких Гоша остановился.
— У тебя права есть?
— Нет. А что?
— Жаль. Идем.
— Ой, а можно я тут? Посижу?
— Нет. Там может затянуться. Так что посидишь внутри.
Я в очередной раз дала зарок молчать при боссе Громове, чтобы не провоцировать мигрень, и поплелась за Гошей, попутно разглядывая гармонично разбитый сад вокруг сказочного дома, явно косящего под натурализм и слияние с природой.
Громов у меня как-то ассоциировался больше с пентхаусом где-нибудь в Москоу-сити, а не с миленьким эко-домом под Москвой.
— Он раньше в огромном небоскребе в Москва-сити жил, — вдруг пояснил Гоша, как будто подслушивая мои мысли. – Но от шума съехал сюда. Хотя причину приступов так и не установили: то резкий звук, то запах, то неловкий поворот головы, яркий свет. Что угодно может спровоцировать. Так что помни – ни звука!
Гоша достал таблетку от электронного замка, прижал ее к двери и пропустил меня внутрь.
Первое, что меня поразило, мягкие темные стены и приглушенный свет, почти полутьма.
— Разувайся и за мной, — шепотом приказал Гоша.
Шел он не наугад, а словно точно зная направление. Мы миновали ряд комнат, которые из-за сумрака разглядеть особо не получилось, потом прошли по крытой галерее в остекленный парник, который оказался закрытым бассейном. В центре на спине лежал голый босс Громов, явно не рассчитывающий, что Гоша припрется не один.
Гоша только тронул поверхность воды, а Громов тут же отреагировал, уйдя под воду и в два сильных гребка подгребая к бортику. Его тяжелый взгляд остановился на мне:
— Это кто?
От тяжелого скрипучего голоса Громова по коже побежали мурашки. Стопудово от испуга. Ведь раньше, сталкиваясь с ним в туалете, я не замирала так от его голоса.
— Моделька для новой пиар-компании, — приглушенно ответил Гоша, интонацией призывая не замечать меня. – Давно приступ?
— Да, — глухо вздохнул Громов, заставляя по другому посмотреть на него.
— Может тогда укол? Таблетка слабее…
— Нет, Игорь, не хочу получить зависимость. Таблетку.
— Ну как скажешь.
Гоша повернулся ко мне:
— Найди стакан с водой.
Я выпучила глаза: ему бассейна мало? Где я в незнакомом темном доме буду искать стакан и воду?
— Зай, метнись. Кухня за проходом направо.
Когда я вернулась, героически отыскав кухню, стакан и даже налила его из кулера, оба босса уже сидели на шезлонгах, и оба в плавках.
Гоша плавать собрался? А когда же мы поедем домой?
Подала стакан Громову, вздрогнув, когда пальцы на секунду соприкоснулись.
