Потыкала кнопки, пока не напоролась на ту, которая распахнула двери лифта.
Ничего, судя по обостренному инстинкту самосохранения, я по лестнице сбегу быстрее, чем босс спустится на лифте.
Но…
Фигушки. Мой электронный ключ отказался отпирать дверь на лестничную клетку.
— Будь ты проклят, Громов, со своей паранойей!
Но предпочла все же спрятаться. Зная, где подсобка для уборщиц на шестом этаже, я заныкалась как можно дальше и глубже. Уже оттуда сквозь стены и пространства слышала рёв взбешенного Руслана, и понимала… Ой, как я его понимала! Но никогда еще мне не было так страшно.
В какой-то момент зазвонил телефон, я чуть инфаркт не получила, сбрасывая вызов и переключая на беззвучный режим. Естественно на звонок Руслана я не ответила. Бабочку его тоже проигнорировала, а вот Иванне набрала смс, что пришлось уйти пораньше, очень заболел живот, завтра обязательно напишу административный, или в счет отгула.
Получила лаконичный ответ: «Не знаю, что ты сделала коммерческому директору, но лучше тебе год не показываться, или до конца его жизни».
Тяжело вздохнув, накатала огромное слезливое письмо Гоше. Раз уж он теперь крестный отец племянника, то и мне получается какой-никакой родственник. Пусть спасает. Я и сама понимаю, что одной девственностью тут теперь не откупиться.
Зная Руслана, он заставит ежедневно ее зашивать и ежевечерне будет лишать изощренными способами.
Времени до глубокого вечера оставалось еще много, я чуть-чуть поплакала, потом написала Маринке, потом села батарейка и я загрустила. А в шесть пришли уборщицы с шестого и седьмого этажа.
— А ты чего здесь?
— Тише вы! Кунин еще у себя?
— Да нет.
— Да или нет?
— Говорят в больницу поехал, случилось у него чего-то.
— Какое счастье! – воскликнула я, подхватила телефон и помчалась к лифту, сразу спустилась вниз и помчалась на выход, где меня и перехватил охранник.
— Куда бежишь?
— Домой, Сергей, домой бегу! Работа же закончилась!
— А вот мне сведения поступили, что ты ушла с обеда, нанеся тяжкие телесные повреждения высокопоставленному лицу.
— Это Руслан то высокопоставленный?
Сергей кивнул, хитро улыбаясь.
— Ох, ты девка оторва! Как я сразу тебя не разгадал, а?
Подглядывал! Зуб даю – подглядывал!
— Сергей Борисович велел скопировать видео из лифта на флешку и передать ему, — строгим деловым тоном произнесла я. – Будет служебное разбирательство.
— Передам-передам. Но чую, не поможет оно тебе удержаться на фирме, певунья. Буду скучать по твоим частушкам.
Я фыркнула, зная, что у меня по любому есть свидетели домогательств Руслана.
— Главное передать не забудьте. А уж там мы с боссами сами порешаем, кто кого.
* * *
— Марин, я тебе говорю, что он чуть не изнасиловал меня, а ты опять про волосы! Да не думала я про них, когда он задрал мне юбку на шею!
— Не ори. Ты же написала Гоше? Гоша хороший. Он поможет.
— Угу, — удрученно проговорила я, — поможет он…
Настроение было ужасное, Гоша на сообщение не отвечал, может пытался, когда телефон сдох, но вечером не звонил, не писал и не отвечал на звонки.
Мы уже легли спать, когда я не выдержала и спросила:
— Марин, а Громов…
— Что Громов?
— Ну… Ты про всех как-то рассказывала, а про Громова я не запомнила. Гоша хорошо лижет, Васе нравится минет, Илья даже в сексе предпочитает классику, Руслан… Ну с ним всё ясно. А Громов? Что от него ждать?
Марина молчала. Неужели он хуже Руслана? Или наоборот, совершенно непримечательный? Мне даже стало стыдно, что я в лифте так повелась от собственных мыслей о совершенно чужом мне человеке! Но тут Марина очнулась:
— Знаешь, Рин, я не помню… Последних трех не помню. А, нет, они предпоследними были. А потом он отвез меня домой и остался на ночь. И это был самый лучший секс в моей жизни, — мечтательно протянула она.
— С Громовым? – глухо уточнила я, хотя больше уже не хотела копаться в их отношениях.
Зачем они мне?
— Да, с ним… Хотя там в бильярдной был Андрей, кажется…
— И как он?
— Не помню. Постоянно рычал на всех, ругался.
Я вздохнула. Вот это больше на Громова похоже!
— А в сексе как?
— Тебе зачем? – в тоне сестры прорезалось подозрение.
— Да так… просто. Спокойной ночи. Завтра еще надо незаметно просочиться в офис.
— Угу… Но знаешь, я не помню как. В тот момент меня вообще перекрыло от развратности происходящего. Я с тремя мужиками никогда, понимаешь? И это было… волнительно.
— Не понимаю, и мужиков этих не понимаю, — буркнула я и отвернулась к спинке дивана.
Запретила думать себе о последствиях нападения на Руслана. Запретила мечтать о Громове, но тот как назло снился всю ночь. Он то сидел за столом и смотрел на меня умоляющим взглядом, то уже нависал надо мной в лифте, и все чего-то ждал.
В отличие от Руслана, во сне Громов не лапал меня, не целовал. Он просто смотрел своими пронзительными глазами и вытрясал душу, а я никак не могла понять, чего он хочет. Утром проснулась с чувством, что я ему что-то должна.
У входа в офис меня, слава Богу, перехватил Гоша:
— Ты суицидница?
— Так получилось, — буркнула я. – Он на меня напал в лифте.
— «Он на меня напал…» — передразнил Гоша и припечатал. – Мне Серёга скинул видюшку – ты сама на Руслана вешалась! Всосалась так, что у меня встал. Представляю, что в тот момент творилось с ним. А ты?!
— Я не вешалась!
— А по видео этого не скажешь.
— Это была… самооборона.
— Чего? – недоверчиво протянул Гоша.
— Я в газете читала, — уже не так уверенно оправдывалась я, — что насильники теряют азарт, когда жертва перестает быть жертвой…
— А становится самоубийцей? Ну-ну… Сегодня я тебя забираю к себе. Будем делать съемку. Но потом… Я понятия не имею, как отмазать тебя от возмездия Руса.
Мне снова захотелось плакать, но Гоша, рявкнув «не реви», потащил меня в лифт мимо ошарашенных охранников. Тоже видео смотрели? Я стала звездой ю-туба?
Я не знала, что на третьем этаже оборудован съемочный павильон с семью фотозонами. Меня сразу окружили визажист, мастер по волосам, немного повертел фотограф, прикидывая ракурсы и делая пробные снимки.
— Гош… То есть, Игорь Вячеславович, вы серьезно? Будете меня снимать как модель?
