У меня выбора не было, босс решил — босс сделал. Я только успела собраться и хватиться телефона.
— Ой, куда-то телефон положила, не могу вспомнить…
— Проверь на тумбочке у входа.
Я нашла свой смартфон там, где и сказал Андрей, положила в карман куртки и вышла вместе с боссом в гараж. Включился свет, и я ахнула! Такой тачки я даже по телеку не видела, не то что в своем колхозе.
— А почему ты на ней не ездишь? Она же такая!.. Она офигенная! — воскликнула я в восхищении.
— Небезопасно.
— Почему? — удивилась я, наблюдая с какой любовью Андрей обходит машину, что-то в ней проверяет, заглядывает под капот.
Кто бы мог подумать, что Громов разбирается во всяких там штучках под капотом!
— Потому что приступы случались все чаще и внезапнее. Если бы я в момент приступа находился за рулем, угробил бы и себя и ни в чем неповинных людей.
— А-а-а… А сейчас?
— Сейчас у меня есть ты. Пока ты рядом — приступ не случается.
— Если его не провоцировать, — зачем-то добавила я, вспоминая, как врач в клинике успешно и при мне доводил Громова до приступов.
Андрей как-то странно на меня посмотрел и кивнул.
— Поэтому ты будешь рядом со мной постоянно, — заключил он, а я вздохнула.
Не то, чтобы я была против, но рано или поздно придется рассказать ему всю правду, и она ему в любом случае не понравится, потому что я использую его и свое положение!
Громов с удовольствием вел машину, урчавшую как довольный тигр на прогулке. Босс специально обогнул парк три раза, прежде чем припарковаться у самого входа в офис.
— А так можно? — удивилась я, потому что злыдня Сергей гнал от входа все машины, даже курьерские и такси.
— Мне? Ты спрашиваешь?
Действительно! О чем я спрашиваю, кто запретит громовержцу припарковать свою навороченную тачку хоть на крыше офиса?
Я выпросила босса навестить ботанический сад Ильи, часа два потратила на полив и подкормку, потом зашла на четвертый этаж в выделенную мне подсобку для склада. Затем остановила лифт на пятом этаже, чисто чтобы проверить, что новый ключ действительно пускает меня на любой уровень без ограничений.
И только потом пришла к Андрею, по уши погруженному в работу. Но стоило мне зайти, как босс отложил ручку, поманил меня пальцем, и когда я подошла, посадил перед собой на стол, поверх кучи папок и отчетов.
Вот что я в нем люблю, так это внезапные порывы. Только что был серьезным холодным владельцем крупной фирмы, а через мгновение стал страстным жадным любовником моего тела.
Я сдалась сразу же. Смысла не вижу держать оборону, когда между нами вроде как отношения. К тому же о последствиях, то есть их отсутствии, он уже позаботился.
Тут я горько усмехнулась. О Маринке он так не заботился, а обо мне — да. Гад.
Пока я балдела от поцелуев, осталась без трусов и кофты, причем сам Громов предпочел не раздеваться, позволив только расстегнуть ширинку и достать твердый, налившийся, увитый набухшими венками член.
В изнеможении я легла на стол, сгибая колени. Громов подтянул мои бедра к краю и с тихим урчанием вошел внутрь на всю длину. Тело непроизвольно выгнулось, заходясь в первом и далеко не последнем спазме удовольствия.
Вот черт, если потом, всю оставшуюся жизнь мне придется называть Громова "мой дорогой зять", вспоминать я буду этот самый момент, когда он стоит надо мной в строгом костюме, закинув голову, и рычит, вбиваясь в меня. Как жадно тискает грудь, обязательно задевая чувствительные соски, заставляя меня закатывать глаза и стонать от переполняющих эмоций, как судорожно сглатывает, и я вижу дергающийся кадык. Мы думаем об одном и том же, что ужасно хочется целоваться, трогать друг друга, кусаться, тискать, потому что к удовольствию процесса примешивается жадность обладания. Мне не хватает его губ, его трущихся о кожу щетинистых щек. Ему моих пальцев в волосах, легких покусываний в шею, мурашек и охов, когда он играется языком с сосками.
Нет, офисный стол определенно не самое удобное место для траха, для полной отдачи. Но даже самое неудобное место не спасает нас от фееричного конца!
Я захожусь в крике и зажимаю бедрами Громова между ног. Он в последний раз вбивает в меня член, буквально толкая по столешнице, тут же подхватывает руками за талию и возвращает назад, насаживая на разбухшую головку.
Меня разрывает от полноты, от ощущений наполненности им, от исключительного момента нашего полного соединения. Громов даже кончает сдержано, успевая получить удовольствие не только от освобождения, но и от моего мучительно прекрасного оргазма, который я тихо переживать не умею.
Судорожно хватаюсь за рукава его дорогого пиджака, ногами обвиваю его бедра, но меня еще долго колбасит на отчетах фирмы. Громов не выходит из меня, продолжая твердо торчать между ног. Он чувствует каждую мою конвульсию, каждый спазм удовольствия. Я внутренними мышцами нещадно сжимаю его, буквально выдавливая босса до последней капли, и он удовлетворенно урчит, поглаживая меня, успокаивая тихими спокойными ласками.
И в этот момент мне бы провалиться в сон, но дверь в кабинет неожиданно распахивается, Громов матюкается и выскальзывает из меня. Я прижимаю ладонь между ног, смешанно думая, где бы раздобыть салфетку, и оглядываюсь. Кто в выходные так нагло может ворваться в кабинет босса?
— Тебя стучаться не учили, Руслан? — рычит Громов, застегивая ширинку и одной рукой отправляя меня за спину от взбешенного взгляда Кунина.
Ну, блин, что же мне везет как утопленнику?!
Глава 11. Двойная месть
Приказ "валить нахрен" Кунин проигнорировал, вальяжно прошествовав к дивану и нагло усевшись, закинув ногу на ногу.
— Итак, цветочек свой цветочница не сберегла, — констатировал Руслан, выглядывая меня из-за спины Громова.
О, как мне было стыдно!
Между пальцев стекала жидкость, струясь по внутренним сторонам бедер, соски красноречиво торчали, задевая жесткую ткань пиджака Громова, а одежда моя валялась вне зоны досягаемости. Громову было явно не до меня и не до моего бедственного положения, его плющило от наглости Кунина.
— Тебе заняться нечем? — рычал он на рассевшегося Кунина.
— Ты обещал не трогать мою девственницу! — сорвался в ответ он. — Уже везде запихнул, где мог? В рот? Между булок?
— Заткнись! — по спокойному ледяному тону Громова, я бы на месте Руса не только замолчала, но еще забралась бы в скорлупу и родилась обратно.
— Я ей предложение сделал, а ты трахнул мою невесту! — сквозь зубы напомнил Руслан.
— Эй, я вообще-то не соглашалась, — пришлось вмешаться мне.
— Заткнись!
— Помолчи!
