— Я про ответственность. Как ты поступишь?
Андрей задумался:
— Своего ребенка я в любом случае не брошу, не переживай.
В глазах снова защипало. Блин, он такой хороший, и я буду рада и убита одновременно, если именно Громов станет отцом моего племянника.
— Слушай, я из-за головной боли никогда до конца не мог дослушать твою песню. Можешь мне ее сейчас напеть?
— У тебя болит голова? — разволновалась я.
— Нет, к счастью не болит, и я могу спокойно послушать.
Я сбегала на кухню за стаканом воды, вернулась, прислонилась к спинке кровати и, как само собой разумеющееся, восприняла, что Андрей лег на постель, положив мне голову на колени. Я гладила его длинные волосы и напевала, наслаждаясь возможностью дать волю голосу:
— Как хотела меня мать
Да за первого отдать,
А тот первый он да неверный,
Ой, не отдай меня мать.
Как хотела ж меня мать
Да за другого отдать,
А тот другой ходит за подругой,
Ох, не отдай меня мать.
Как хотела ж меня мать
Да за третьего отдать,
А тот третий точно в поле ветер,
Ой, не отдай меня мать.
Как хотела меня мать
За четвёртого отдать,
А четвёртый ни живой, ни мёртвый,
Ох, не отдай меня мать.
Как хотела меня мать
Да за пятого отдать,
А тот пятый пьяница проклятый,
Ох, не отдай меня мать.
Как хотела меня мать
Да за шёстого отдать,
А тот шёстый мал да недорослый,
Ой, не отдай меня мать.
Как хотела меня мать
Да за сёмого отдать,
А тот сёмый пригожий да весёлый,
Он не захотел меня брать. (с) русский фольклор, русская-народная песня.
Я замолчала, привычная, что к концу песни босс уже засыпает. Вот и сейчас он тихо лежал головой на моих коленях с закрытыми глазами. Но только смолкли последние звуки, глаза открылись:
— Я хочу тебя взять!
И пискнуть не успела, как он перевернул меня, поцеловал и прежде чем взять, прошептал в губы:
— Будь моей. Я жду.
* * *
Следующий день был ничем не выдающимся. Я полдня провела в кабинете Ильи, потом проведала Васю и Иванну, затем навестила взвинченного Гошу, когда настало время возвращаться домой.
Только домой мы не поехали. Андрей снова повез меня в ресторан. За ужином был очень мил и непринужден, но явно скрывал тревогу. Я заметила, что противный безопасник к нам словно приклеился. Теперь он постоянно сопровождал Андрея и меня, причем делал морду булыжником, словно и не наезжал на меня в подъезде.
К десерту Громов заметно нервничал:
— Ты будешь бисквит или мороженное?
— Ничего не буду, уф, так наелась!
— Что-нибудь закажи, — настаивал он. — Хочешь, помогу доесть?
— Андрей, я правда…
Тут зазвонил телефон, и я полезла в сумочку. Марина. Бросила обеспокоенный взгляд на Громова. Сейчас я кажется узнаю приговор.
— Закажи, что хочешь, — проговорила я. — Я ненадолго выйду. Сестра звонит.
Босс нахмурился, но я уже выскочил из-за стола с третьей попытки разминувшись с Сергеем-безопасником.
— Да, Марин? Ну что? Результаты пришли?
— Да! Пришли! Арина, мы его нашли!
От сердца отлегло, не Громов! Я даже не смогла сдержать облегченного вздоха.
— Кунин или Валеев?
— Те, которые на липучке? Не они!
— Пехов? — разочарованно протянула я, зная про него только, что он "пьяница-проклятый", да еще с гадким характером.
— Это который с палочкой? Не, не он.
Сердце снова дало стрекача.
— Стой, а кто? Я тебе только три образца давала.
— Ага, а четвертый я сама взяла, а тот день, когда ты сама не своя прибежала домой.
— Волосы? — еле проговорила я.
— Волосы-волосы. Чьи они?
На негнущихся ногах я подошла к гардеробу, куда мы сдали свою верхнюю одежду, жестом попросила подать куртку.
— Я… Сейчас, подожди… Значит, тест на волосы положительный?
— Сто процентов, Арина! И если уж логически вычеркнуть всех боссов, с которыми я спала, остается Громов, так? Шах и мат! Арина, он мой!
Я сунула руку в карман — баночки с волосами Громова там не оказалось.
Вот и всё…
Шах и мат тебе, Арина Викторовна.
— Поздравляю…
Смогла только прошептать, слушая заливистые восторги сестры, и не в состоянии разделить ее радость.
— Я же знала, что вытяну джокер! Я не могла промахнуться и залететь от какого-то Гоши, или Руслана. Они не достойны моего сынулечки. Только Громов, только он! Арсений Андреевич Громов — как тебе?
— Марин…
В горле нещадно першило, глаза щипало от наворачивающихся слез, горло перехватил спазм, и я откашлялась, чтобы завершить разговор.
— Марин, я сейчас занята… Давай попозже… поговорим.
— Ладно. Пока! Мне тоже надо подготовиться, чтобы сообщить ему радостную новость!
Она первая отключилась, а я еще с минуту смотрела на погаснувший экран смартфона.
Вот и всё. Сказки не случилось. Нашей истории с Громовым просто не будет… Я не смогу крутить роман с отцом своего племянника. А он… Он полюбит Маринку, Марина даже симпатичнее меня, всегда так говорили. Я умненькая, а Маринка красивая. А зачем Громову умная жена, когда у красивой его сын?
Я напялила куртку и с трудом вернулась в обеденный зал под неодобрительные взгляды официантов и администраторов. Но мне было не до них, меня волновал только взгляд Андрея. Моего будущего зятя…
— На тебе лица нет, — он встал. — Случилось что?
Я помотала головой, из-за вставшего поперек горла кома, говорить не могла.
— Все хорошо с сестрой?
Кивнула.
— А у тебя? Все нормально?
Мотнула головой, потом кивнула. Потом пожала плечами.
— Ладно, — коротко улыбнулся он, — подниму тебе настроение десертом.
Он придвинул меня к столу, открывая вид на красивую пирамидку ванильного мороженного с шоколадной посыпкой. В любое другое время я бы обрадовалась, сейчас же едва сдерживала слезы.
