— Некоторые из них пропали после нападения. Их тела не были найдены и ни один демон не сбежал. — Еще один быстрый, глубокий поцелуй, прежде чем он снова заговорил. — И, похоже, что-то не так с эликсиром.
— Ты что-нибудь знаешь о тех, кто пропал? — я поймала его за запястье, прежде чем его рука заползла под мою майку.
— Я не думаю, что твой отец среди пропавших, но как только я убежусь в этом, я дам тебе знать, — он опустился вниз, и, поскольку я держала его за запястье, ничто его не остановило. — Я больше не хочу разговаривать. Меня не будет несколько недель.
Его вес осчастливил шнур, и я пыталась изо всех сил сохранять ясность рассудка.
— Сет... это важно. Что случилось с эликсиром?
Он вздохнул.
— Я не знаю. Похоже, он не так сильно действует как раньше.
— Не так сильно?
Да, полукровки... становятся сознательными. Как компьютеры в Терминаторе.
Странное сравнение, но я поняла, что он имел в виду. И, ух ты, это было серьезно. Эликсир был смесью трав и химических веществ, которые работали так, что держали полукровку в повиновении и тумане. Без него, я сомневалась, что полукровки в услужении были бы счастливы своей жизни.
— Здесь он похоже работает.
— В этом все дело. Он работает везде, но не в Нью Йорке. Совет хочет нашего присутствия, чтобы быть уверенными в том, что ничего не случится в Катскиллс, особенно после нападения.
— Но зачем тебе ехать?
— Я не знаю, Алекс. Может быть, поговорим об этом потом? — он взглянул на меня светящимися глазами. — Есть другие вещи, которыми я хочу заняться.
Шнур с одобрением зажужжал.
— Но...
Сет снова поцеловал меня и рука на моем животе прижала меня к кровати. Я отпустила его запястье, намереваясь оттолкнуть его, но потом я схватила его за футболку. Воздух вокруг нас словно заискрился. Внутри меня что-то росло, предупреждая что проклятая связь собиралась сделать что-то нехорошее.
Я почувствовала, как шнур прорвался на поверхность, прежде, чем я открыла глаза. Янтарный и голубой свет отбрасывали странные тени на стены моей спальни. Я была ими ошеломлена на какой-то момент. Было безумием, что они исходили от нас. Что они даже возникали внутри нас.
Это меня несколько напугало.
Но свободная рука Сета была везде, скользила по моей руке, по моей ноге, наши шнуры переплетались, соединяя нас. Мои пальцы держали его футболку, и в одну секунду я тянула его вниз, а в другую — отталкивала его.
Внезапно, кожа под его ладонью загорелась. От маленьких уколов боли перехватило дыхание. Я почувствовала как что-то ошеломляющее возникло у меня в животе, акаша струилась через шнуры. Недолгий проблеск здравомыслия напомнил мне, что случилось в последний раз, когда мы занимались чем-то подобным. Мы двигались вместе на кровати и в этот раз было меньше одежды.
Паника вонзила в меня свои когти. Я была к этому не готова — с Сетом. Отпустив его футболку, я толкнула его достаточно сильно, чтобы иметь возможность выползти из-под него, разорвав связь. Я встала на колени, обхватив руками живот:
— Это... было больно.
Сет выглядел потрясенным:
— Извини, это как-то само случилось.
Трясущимися руками я подтянула майку вверх достаточно высоко, чтобы увидеть то, что, как я подозревала, там происходило. Расположенная над пупком, прямо под ребрами, светилась новая отметина, похожая на две галочки, соединенные сверху.
— Знак могущества богов, — прошептал Сет, садясь. — Черт, Алекс, это важная отметка. Завтра мы должны попытаться что-нибудь взорвать. Я знаю, ты абсолютно провалила это в первый раз, но держу пари, сейчас это сработает.
Я не могла поверить в то, как быстро он перешел от того, чего он, по его словам, хотел к взрыванию чего-нибудь. Сет казался более возбужденным по поводу новой руны, чем чего-либо другого. Боже, его глаза опять были сумасшедшими.
Он благоговейно положил руки вокруг знака.
— Сначала появляются четыре руны: смелость, сила, могущество и неуязвимость. Но руна могущества — это акаша. Видишь, как она расположена? — он хотел дотронуться до отметки, но я отодвинулась. Он нахмурился. — В любом случае, это то место, откуда ты черпаешь силу.
В этом месте также дремал шнур, когда он не старался превратить меня в один огромный бушующий гормон.
— Что случается, когда получаешь четвертую отметку?
Сет запустил пальцы в свои волосы, убрав их с лица. Лунный свет прорезался через жалюзи, полосами освещая его лицо.
— Я не знаю. Я получил все сразу, но они появлялись в таком же порядке: на обеих ладонях, на животе и на затылке. Потом в других местах.
У меня во рту внезапно пересохло. Я бросила край майки и отодвинулась назад к краю кровати.
— Думаешь, я Пробужусь раньше срока, если появится четвертая?
Он поднял глаза:
— Я не знаю, но разве это будет так плохо?
Меня охватило беспокойство:
— Може быть нам стоит... прекратить прикасаться друг к другу и все такое, до тех пор, пока мне не исполнится восемнадцать.
— Что?
— Сет, мое Пробуждение не может случиться раньше времени.
Он покачал головой:
— Я не понимаю, Алекс. Все будет гораздо лучше, когда ты пройдешь через Пробуждение.Тебе не надо будет волноваться насчет Телли и фурий. Черт возьми, даже боги не смогут тронуть нас. Почему это не хорошо?
Это было нехорошо, потому что когда я пройду через Пробуждение, будет огромная вероятность что я потеряю себя в процессе. Сет предупредил меня уже давно, что это будет как две соединяющиеся половинки, и его желания будут отражаться на моих решениях. У меня не будет контроля над собой.
И Айден был прав в тот день в сенсорной комнате. Это меня ужасало.
— Алекс, — Сет мягко и осторожно взял меня за руку. — Твое Пробуждение будет самой лучшей вещью для... нас. Мы можем даже это попробовать. Посмотрим, сможем ли мы получить четвертую руну. Может быть, ничего не случится. Может быть, ты Пробудишься.
Я вытащила руку. Рвение в его голосе испугало меня.
— Ты... делаешь это специально, Сет?
— Делаю что?
— Пытаешься заставить меня Пробудиться, прикасаясь ко мне или как?
— Я прикасаюсь к тебе, потому что мне это нравится, — он снова протянул ко мне руку, но я отбросила её. — В чем твоя проблема? — спросил он.
— Я клянусь богами, Сет, если ты делаешь это специально, я уничтожу тебя.
Брови Сета сошлись над переносицей.
— Ты не думаешь, что ты слишком мелодраматична?
— Я не знаю, — и я на самом деле не знала. Кожу на ладонях тянуло, и шнур наконец-то успокоился. — Ты ничем кроме тренировок со мной не занимался несколько недель, и тут ты приходишь полный чувств. И потом происходит это?
