– Внесли свой неповторимый аромат в напиток? – закончил за него Федор.
– Ну, в общем-то, да, – потупив глаза, подтвердил паренек.
– Клопы были постельные?
– Да нет, лесные, из дубовой рощи…
– Вот и отлично. Будем утверждать, что настоящий коньяк должен пахнуть клопами, и за это назначим двойную цену.
– Вы серьезно? – опешил юноша.
– Конечно, в нашем измерении всегда так делают. Как только облажаются, сразу начинают утверждать, что так и было задумано. Маркетинг – это наука продавать, то есть умение впарить клиенту то, что ему не нужно, и по двойной цене, понимаешь?
– Кажется, понимаю… Вот у нас один торговец даже куриный помет добавил при перегонке!
– Да вы, ребята, на лету все схватываете, – похвалил его рыцарь и, открыв бутылку, сделал глоток из горлышка. – Ох, градусов семьдесят получилось! Молодцы! – оценил он старания винокуров и спрятал обе бутылки в карманах куртки.
– А вот у моего дяди сыр от неправильного хранения заплесневел… Может, ваша наука, то есть маркетинг, подскажет, что делать?
– Естественно. Заявите, что это благородная плесень. И оценить этот вкус могут только избранные ценители. Понимаешь?
– Но с плесенью продавать придется дешевле. Семья все равно понесет убытки…
– Ты вообще понял, что я говорил про маркетинг? Плесень благородная, вкус этого сыра понятен только избранным ценителям. Поэтому и цену поднимаете вдвое или втрое выше обычного. Теперь дошло?
– Да-а-а… – восторженно выдохнул парень.
– И употреблять этот сыр лучше всего именно с этим сортом коньяка.
– А как называется этот сорт?
– Как-как, «первачок», конечно, – ответил рыцарь и, прекратив разговор, заспешил по своим делам.
Федор вошел в помещении таверны, в которой ужинала охрана герцогини, и огляделся. Увидев капитана гвардейцев, сидящего с двумя офицерами за дубовым столом, он приветливо помахал ему рукой и, радостно улыбаясь, направился в его сторону вихляющей походкой, изображая подвыпившего гуляку.
– Так, Федор, – прошептал ему Лохматик, – точно вижу, что приказа затевать драки у него нет, но к тебе он, как и его собутыльники, относится крайне неблагожелательно. Будь осторожен, возможна пьяная ссора с дуэлью. Перекупить его невозможно.
– Приветствую вас, сэр Томас! Давненько я вас не видел!
– Привет, привет, доблестный рыцарь, – ответил капитан; было видно, что он с трудом сдерживает раздражение.
– Позвольте в знак моей дружбы и признательности угостить вас, моих коллег, лучшим вином, что есть в городе! – произнес заплетающимся языком Федор, подойдя к столу.
– Не хочу вас обидеть, – сухо ответил ему капитан, – но я не помню, чтобы вы стали нашим коллегой.
– Ну как же, – пьяным голосом обиженно произнес телохранитель, – вот у меня и патент есть на должность лейтенанта гвардии, подписанный наместницей, всегда ношу с собой возле сердца, только подписать не могу – предыдущая работа есть.
– Патент? – недоверчиво спросил сэр Томас.
– Можно я сяду с вами, а то ноги что-то не слушаются, – произнес Федор, икнув.
– Садись пока, – разрешил капитан, – только патент покажи. Не терпится познакомиться с будущим офицером нашей гвардии.
– Вот он. – Федор достал из-за пазухи документ и передал его капитану.
– Хм, действительно, – подтвердил сэр Томас, развернув пергамент.
Так же в патент заглянули сидевшие рядом лейтенанты, но никак не высказали мнения, ожидая решения командира.
«Капитан у своих в авторитете. Надо будет обязательно вывести его из строя. Эх, родная печень, не подведи…»
– А почему не подписываешь?
– Дал слово, по пьяни, на прощальном балу довезти девчонку до Андрии. Поэтому не могу. При всем желании.
– Вы, я вижу, человек слова, – одобрительно произнес капитан, – уважаю таких.
– Так выпьем за людей, которые умеют держать слово, – вставил один из лейтенантов, очевидно надеясь на халявную выпивку.
И Федор постарался не обмануть его ожиданий, заказав самое лучшее вино в таверне. Но даже выпивший капитан не терял головы. И когда городские часы пробили десять часов вечера, он и его компания встали из-за стола, явно собираясь оставить Федора в одиночестве.
– Федор, они пьяны, но еще в состоянии выполнять свои обязанности, – подал голос Лохматик.
– Как я рад, что вас встретил, – пьяно полез обниматься к офицерам Федор, – всегда мечтал познакомиться с настоящими гвардейцами.
– Спасибо за угощение, но нам пора идти, – холодно ответил сэр Томас.
– Раз такое дело, угощу вас коньяком, – сказал Федор и достал из карманов куртки бутылку с недавно переданным ему пойлом, – в нашем измерении его только настоящие мужики пьют! Попробуйте, как, говорится, на посошок.
– Коньяком? – недоверчиво спросил капитан.
– Да, редкий напиток, держал его специально для такого случая. Для вас, ребята, ничего не жалко!
– А он хороший?
– Еще какой! – пьяным голосом подтвердил Федор. – Смотрите!
Он налил содержимое бутылки в блюдце и поджег жидкость пламенем свечи стоявшего на столе канделябра. Офицеры настороженно уставились на синее пламя, пляшущее по поверхности редкого напитка.
– И это можно пить?
– Так проверяют качество конька, – с серьезным видом заявил Федор и залпом выпил содержимое своей рюмки.
– Это не отрава?
– Не бойтесь, это безопасно. Клянусь словом рыцаря. А вот если цвет огонька будет желтый или зеленый, при употреблении возможен смертельный исход. Так что смело можете угощаться. Только выдох перед глотком сделать не забудьте, – с видом знатока посоветовал он.
Сначала новую выпивку попробовал один из лейтенантов, но с непривычки обжегся и закашлялся.
– Неправильно вы спирт, то есть коньяк, пьете! Коньяк надо пить правильно. Сначала не торопясь сделать пару вдохов и выдохов, задержать дыхание на половине выдоха, потом сразу же выпить содержимое рюмки, не вдыхая, и медленно выдохнуть оставшийся воздух.
– Так это, оказывается, целая наука, – то ли всерьез, то ли в шутку произнес один из лейтенантов.
– А как же! Ну что, повторим? – подзадорил их телохранитель и показал пример, залив в себя залпом жгучую жидкость, не забыв заесть ее куском вареного мяса.
Выслушав инструкцию, теперь угостилась и вся тройка собутыльников, не забыв и про закуску.
– Ох, крепкая гадость, – похвалил капитан.
– Я же говорил, у нас коньяк только настоящие мужики пьют. Слабаки сразу под стол валятся. Я пять рюмок могу выпить и не почувствовать.
