Сердце забрал Ильяс, тут я ничуть не покривила душой. Вчера мы попрощались, он каким-то чудом улучил момент, чтобы поцеловать меня, и в груди осталась пустота. Разум же упорно твердил, что от чувств к Ильясу надо избавляться. Если, конечно, я не хочу всю жизнь лгать ему, скрывая правду.
— Прости, мам… — Отложив уборку, я хожу за ней по пятам и мешаю варить аджику на зиму. — Я не хотела тебя волновать…
— Как ты могла?! — упрекает мама, не оборачиваясь. — Почему мне ничего не сказала?
— Думала, что справлюсь сама. Мать Ильяса обещала, что расстроит свадьбу… Ай!
Развернувшись, мама шлепает меня полотенцем по плечу.
— Почему про изнасилование не сказала?! — Полотенце не мокрое, но все же бьет больно. — Какой-то тетке поверила, а от матери все скрыла!
Я вздрагиваю от каждого удара, но не пытаюсь отойти. Заслужила.
— Я ошиблась, мам. — На глаза наворачиваются слезы. — Вся моя жизнь — ошибка…
— Даже думать так не смей! — отрезает она. — Не посмотрю, что взрослая, ремня всыплю!
Пустая угроза. Она никогда меня не била, да и мальчишек они с Ахаратом воспитывают иными методами, несмотря на то, что отчим суров и строг. Полотенце — это от бессилия. Я кожей чувствую, как тяжело сейчас маме, и не могу сдержать слез.
— Тами, ну ты что? — пугается она. — Больно? Тами…
Хорошо, что братья с утра убежали играть к соседям. Обнявшись, мы с мамой вдоволь наплакались: я — навзрыд, она — более сдержанно, утешая при этом меня.
— Глупая моя девочка, — вздыхает мама. — Это не твои ошибки, не тебе за них расплачиваться.
— И мне тоже, — возражаю я. — Мам, я люблю его.
— Да когда ж ты успела, а? — удивляется она. — Вы виделись три раза, а во время сватовства и парой слов не перекинулись.
— Не три раза…
Что толку скрывать? Убедилась уже, тайное всегда становится явным. Я рассказываю маме все: и о своем первом фиктивном замужестве, и о знакомстве с «Ильей», и о том, что между нами было.
— Судьба послала вам это испытание для того, чтобы проверить, как мы с ним справимся, — загадочно говорит мама и качает головой. — Тами, милая моя, на лжи семью не построишь. Зарифа попыталась — и проклятие бумерангом вернулось к ее сыну. А ты расплачиваешься за мои ошибки.
— Что мне делать, мама? Как поступить?
— А сердце что подсказывает?
— Сердце с ним… И оно хочет счастья любой ценой.
— Подожди что-то решать, — вздыхает мама. — Время есть. Зарифа пообещала поговорить с Байсалом. Скажет ли она ему правду, придумает новую ложь — не знаю. Но когда договоренности расторгнут, ты увидишь, как поступит Ильяс.
— А ты? Ты скажешь правду мужу?
— Зарифа попросила неделю. Если она не поговорит с ним сама, то скажу.
Мне ничего не остается, кроме как довериться маме. Три месяца до свадьбы, которая может и не состояться, это долго. Но дни тянутся, как жвачка, прилипшая к подошве, ровно до того момента, как в головоломке, что мне надо решить, появляется новая деталь. И она меняет абсолютно все.
Не могу не думать об Ильясе, но в наших отношениях явно что-то не так. Возможно, расстояние остудило его пыл или он действительно сильно занят, но с тех пор, как он уехал, мы толком и не разговариваем. Я пыталась писать ему и каждый раз натыкалась на стену.
«Привет. Как долетел?»
Смайлик с поднятым вверх большим пальцем. Тишина.
«Добрый день! Как ты?»
«Я перезвоню». И где-то в два ночи, когда я уже давно сплю: «Прости, закрутился, дела. Напиши, как ты».
Я ничего не отвечаю, и он не настаивает — ни на следующий день, ни после.
Через несколько дней вечером Ильяс звонит мне по видеосвязи, не предупредив об этом заранее. Я мою посуду на кухне, поэтому сбрасываю звонок.
«Занята?»
«Перезвони минут через пять, прячу любовника под кроватью».
Лучше бы я так не шутила! Как Ильяс мог в это поверить, когда я в родительском доме? Тем не менее, он так и не перезванивает. И не то, что не отвечает, даже не открывает мои сообщения. Поддавшись эмоциям, я пишу ему целое послание.
«Странно, что ты не понял шутки. Хотя, наверное, после нашей игры ты уверен, что я сплю со всеми подряд. Да, я была занята, мыла посуду. Это, конечно, не важная работа, как у тебя, но все же ответить сразу не смогла. Ты наказываешь меня за то, что сомневаюсь в тебе? Или, уехав, понял, что переоценил собственные чувства? Прости, я не хотела навязываться. Ты оставил телефон со своими координатами, но не предупредил, что больше ничего не ждешь».
Ответ приходит рано утром.
«Извини, у меня много работы. Чувство юмора умерло вместе с надеждой найти время, чтобы спокойно с тобой поговорить. Я все еще жду твоего решения. Скучаю. Люблю».
Вечером я нервничала из-за неудавшегося разговора, ночью плохо спала, поэтому ничуть не удивляюсь, что после этого сообщения меня начинает мутить. Обычно такое бывает при мигрени или незадолго до нее, а голова болит, когда мне неспокойно. Правда, меня выворачивает и после завтрака, и появляются мысли об отравлении. А мама, вернувшись из магазина, вдруг вручает мне… тест на беременность.
— Мам, ты серьезно? — удивляюсь я. — Это что-то несвежее…
— Ты спала с мужчиной, Тами.
— Но мы предохранялись!
— Месячные были?
— Н-нет… — За переживаниями я совсем о них забыла, тем более, у меня и раньше случались задержки. — Но… этого не может быть…
— Всякое бывает.
По закону подлости тошнота по утрам не прекращается, а тесты уверенно показывают две полоски.
— Все еще думаешь об отравлении? — интересуется мама на третий день. — Сколько еще будешь проверять? Пора идти к врачу, Тами.
Три дня я живу в аду, потому что могу думать только о неожиданной беременности. Но ведь Ильяс всегда использовал презерватив. Всегда! Я читаю форумы и статьи, узнаю о «микроскопических дырочках» и некачественных изделиях, и вспоминаю слова Ильяса.
«Тами, ты хочешь превратиться в домашнюю наседку?»
Страшно представить, как он отреагирует на новость о том, что станет отцом. Он не хочет детей в ближайшее время, это я хорошо запомнила. Но я знаю, что не избавлюсь от этого ребенка. И дело даже не в том, что аборт — это грех. Мама дала мне жизнь, потому что любила моего отца. Мать Ильяса поступила так же. И я тоже не откажусь от своего малыша.
Вот только надо сделать так, чтобы родственники и соседи не узнали о том, что я родила вне брака. Пришла пора принимать взрослые решения.
— Я не пойду здесь к врачу, — говорю я маме. — Уеду туда, где нас никто не знает.
— Надо написать Ильясу. Поженитесь раньше, вот и все.
