Вряд ли она была бы интересна ему, будь она просто Кирой Риаз, а не талантливым донором, грустно подумала она. И ему, и профессору Деннету было нужно от неё лишь одно. Только профессор распорол её блузку кинжалом, а Райли пригласил на кофе.
Но этот парень только что заказал для неё все возможные сорта кофе в мире – подвиг, который для неё не совершал никто и никогда. А это значило, что она уже чуть-чуть его любит. Как старшего брата, которого у неё никогда не было, например.
В следующую минуту перед ней опустился поднос, на котором стояло двенадцать чашек кофе. Кира растерянно взяла первую, с густым слоем молочной пены, отхлебнула… и поняла, что влюбилась.
Райли наблюдал за ней с улыбкой на лице.
– Латте, – мягко сказал он. – Латте со взбитыми сливками. Добро пожаловать в мир потрясающего кофе, Кира Риаз.
– Спасибо, – прошептала она, снова склонившись над чашкой. – Очень вкусно.
Отпив из чашки не меньше трети, Кира подняла голову, посмотрела на своего спутника – и вдруг ощутила тайное чувство вины. Потому что сейчас она собиралась использовать его, как он её.
Узнать, что за ритуал провёл с её помощью Тёмный Лорд. И понять, соучастницей какой магии она стала.
– Расскажи мне о Тёмном Лорде, – попросила Кира. – Я понимаю, что тебя уже извели подобными вопросами… но мне кажется, я имею право знать хоть что-то, правда?
– Имеешь, – вздохнул Райли. – И я подозревал, что ты спросишь.
– И?
– И начну я с того, что категорически тебя разочарую. Ты не узнаешь назначение ритуала, где ты была донором. Да, мы знаем о том ритуале всё, но мы даже не скажем тебе, удался ли он.
– Ох, – выдохнула Кира. – Но почему?
– Потому что он затрагивает по меньшей мере одного ныне живущего мага, который заслуживает того, чтобы данные об его частной жизни остались лишь его достоянием. И это всё, что я могу тебе сказать. Не распространяйся даже об этом, пожалуйста.
Кира молча кивнула.
– Но что-то о нём ты можешь мне рассказать? О Тёмном Лорде?
Райли помолчал.
– Он действительно рос в Сером Доме какое-то время, – негромко сказал он. – Семьи, детей или друзей у него не было. Только последователи, носящие плащи из тёмного дыма. Ты их видела, я не сомневаюсь.
Кира кивнула. Личная магия Тёмного Лорда, скрывающая лицо и тело, искажающая голос. Даже его слуги не знали подчас, с кем они сражались бок о бок.
Что до самого Тёмного Лорда, он никогда не сражался в бою сам. Только тёмная фигура-проекция, сотканная из дыма, появлялась на месте битвы, чтобы извергнуть угрозу или отдать приказ. И всегда угроза оказывалась истинной, а приказ – исполнялся.
– Если тебе интересно, мы подозреваем, что под одним из дымных плащей всегда находился сам Тёмный Лорд, – с иронией произнёс Райли. – И он же выпускал проекцию. Все думали, что он находился в безопасном месте, а он сражался у всех на виду. Увы, мы поняли это слишком поздно, иначе сражались бы с его слугами куда яростнее. – Он вздохнул. – Хотя, если начистоту, куда уж яростнее. Ведь он хотел перевернуть весь наш мир.
– Он ведь выступал за равные возможности для всех, правда? – спросила Кира негромко. – За отмену родственных традиций. За то, чтобы таким, как я, были открыты все дороги.
– Сначала – да, – согласился Райли. – Но боюсь, его очень скоро перестали интересовать любые варианты переговоров. Он просто начал убивать своих оппонентов, порой вместе со старшими сыновьями, быстро и тихо. Два раза, впрочем, эти старшие сыновья перешли на его сторону. Оба, к счастью, были казнены.
Кира вздрогнула. Она знала, что быть боевым магом значило убивать других магов. Сражаться насмерть. Конечно же, она это знала. Но одно дело – убить в бою, защищая себя, своих близких и то, что тебе дорого, и другое – казнить павшего врага, который уже беспомощен и беззащитен. Зачем?
Впрочем, среди её близких никто не погиб от руки Тёмного Лорда: ведь близких у неё просто не было. Возможно, если бы Тёмный Лорд расправился с её родителями, она бы чувствовала себя совсем по-другому.
Тёмного Лорда тоже казнили, знала она. Его казнь была тайной и тихой, и магический мир так и не узнал его имени. Маги Протектората не хотели добавлять ему ни публичности, ни последователей.
– Ты был на казни Тёмного Лорда? – спросила внезапно Кира. – Как он вёл себя? Просил о милосердии? Грозился всех убить?
Лицо Райли вдруг замкнулось.
– Я не буду говорить об этом, – медленно сказал он. – Не хочу тебе врать, а правду сказать не могу. Но он не был трусом, это я могу открыть.
– Ты, должно быть, очень его ненавидел.
– Мы все были ранеными хищниками в той войне, Кира. И я молюсь, чтобы наши дети не увидели ничего подобного.
Кира перегнулась через стол, чуть не расплескав чашки с кофе, ойкнула, но всё-таки накрыла руку Райли своей.
– Всё хорошо, – негромко сказала она. – Тёмный Лорд мёртв, и все его приспешники казнены, верно? Тогда кто начнёт новую войну? Разве что какой-нибудь новый Тёмный Лорд, который ещё не родился.
– Родиться можно разными способами, – вздохнул Райли, и улыбнулся в ответ на её непонимающий взгляд. – Но его слуг мы действительно выследили и казнили. Хотя, боюсь, не всех. Один или двое вполне могут всё ещё ходить среди нас, держать миллионные состояния в золоте и в акциях… может быть, даже служить в Протекторате, как знать? Но уверяю тебя, если они выступят, мы будем наготове.
Он сжал её руку.
– И именно поэтому нам нужна ты.
– Умеешь ты уговаривать, – вздохнула Кира.
– Ещё бы. Я же герой. Пять лет благотворительных вечеров и тщательно вызубренных просьб о пожертвованиях, попробуй не научись. – Он кивнул на её поднос с чашками. – Можно твой ристретто?
Он обнял её за плечи после того, как она выбралась из его машины на парковке Академии.
– Начнём занятия через пару недель, обещаю, – тепло сказал он. – Не скучай без меня, Кира Риаз.
Только когда его машина уже отъехала, Кира спохватилась, что забыла книгу с крайне неприличными картинками по высшей ритуальной магии на сиденье.
После отъезда Райли Хили в её груди поселилось тепло. Словно она поймала в ладони синицу, а та вместо того, чтобы недовольно чирикать и бить крылом, пригрелась и заснула.
Кира бродила по парку, растерянно улыбаясь, пока не стемнело. Тогда она села на удобную широкую скамейку и подтянула колени к груди.
Ей не хотелось возвращаться в спальню, где больше не было Лорейн. Не только потому, что ей было жаль подругу: Кире было страшно, что точно так же поступят с ней самой. И хуже всего, она не могла дать знать ни Райли, ни лорду-ректору Антейну о том, что где-то по школе бродил убийца.
