Он отрицательно покачал головой.
– За исключением одной ночи, когда нас бесцеремонно прервали, вы отдаётесь в мои руки лишь для ритуалов, и забываете об удовольствии ради удовольствия. О, безусловно, вы получаете удовольствие, ведь вы со мной. Но вы каждую секунду думаете о том, что будет, когда вы, разгорячённая, ляжете в круг, и наши магии соединятся. Должно быть совсем не так.
– А как? – хрипло произнесла она.
– Я вас научу. Идите сюда.
Кира забросила вторую ногу на постель. Потянулась, открывая профессору отличный вид на пояс и бюстье. И ойкнула, когда он молниеносно подался вперёд, и она оказалась распростёртой у него на груди лицом вверх.
– Не стоит дразнить того, кто сильнее, мисс Риаз, – насмешливо произнёс он, дразня пальцами её грудь и проникая под кромку бюстье. – Иначе вы вполне можете оказаться привязанной к этим столбиком лицом вниз и вашими прелестными ягодицами вверх. Знаете, что тогда с вами случится?
– Н-нет, – прошептала она.
– Уверен, мы узнаем это вместе.
Что-то зашуршало, и Кира встрепенулась: запахло корицей.
– Примите удобную позу для позднего ужина, – негромко предложил профессор.
Она села и повернулась к нему.
– Позднего ужина?
И ахнула: в его руках была коробка, в которой лежало шесть кусочков совершенства. Разные, залитые сиропом, патокой, шоколадным соусом, кусочками орехов, с выглядывающий из округлых складок корицей и душистым, нежным тестом.
– Это лучше, чем секс, – прошептала она.
Тихий смех.
– Вам-то откуда знать, мисс Риаз? Впрочем, сейчас, когда вы так одеты, я готов дать вам диплом по любому предмету.
Кира подхватила булочку с соблазнительным ароматом манго, и, не отрываясь взглядам от его глаз, поднесла к его губам. Короткое движение, и крошечный кусочек исчез у него во рту.
– А профессорскую степень? – прошептала она.
– Только после выпускного экзамена.
– Боюсь даже представить форму одежды для него.
Профессор снова негромко засмеялся, пододвинув ей коробку.
– Вы хотите есть, а не говорить, мисс Риаз. Ешьте.
Кира послушно откинулась ему на живот с булочкой, откусила – и поняла, что совершенно счастлива.
Неужели профессор хотел ей сказать именно это? Что можно быть вдвоём, получать удовольствие от общества друг друга, разговоров, близости и ласк – и не думать о ритуалах?
… Но только потому, что это тоже было частью умения быть отличным ритуальным магом. Другими словами, к ритуалам сводилось всё.
Кира беспомощно мотнула головой. Кажется, она запуталась.
– Возьмите ещё булочку, – насмешливо предложил профессор. – И прекратите думать. У вас ещё будет время для этого скучного занятия на экзаменах.
Некоторое время они наслаждались сладким вкусом теста с корицей и патокой в тишине. Интересно, мельком подумала Кира, как бы выглядел ритуальный круг, составленный из булочек? И она сама, лежащая на нём обнажённой, с парой кусочков в стратегических местах?
Но куда сильнее её мучила мысль, зачем он привязывал её к себе. Булочки, уроки вождения, приказ делать, что она пожелает, предложение провести вместе каникулы… Зачем это было? Не потому же, что он хотел видеть её рядом – не как донора, а как Киру?
– Я не могу понять, чего вы от меня хотите, – наконец тихо сказала Кира.
– Уж точно не писать с вами трактат о сложных отношениях, связывающих мага и его донора. – Она потянулась к третьей булочке, но профессор отобрал её и откинул коробку в сторону. – Нет, мисс Риаз, вы её больше не заслуживаете. А я… – его палец скользнул по её сладким губам, сбрасывая с них остатки сахара и патоки, – пожалуй, приступлю к десерту.
Два его пальца медленно прошли по её верхней и нижней губе. Они тоже были сладкими и пахли корицей, и, не думая, Кира потянулась вслед за ними и лизнула кончики. Короткий вдох сказал ей, что она была на верном пути, и, не думая, Кира обхватила ртом оба пальца целиком, и медленно, со вкусом принялась слизывать с них всю сладость.
Мужчина, сидящий под покрывалом, выдохнул, отбирая у неё свои пальцы – и отбросил покрывало в сторону. Под ним он был совершенно наг, но это была нагота тигра или ягуара, опасного и крупного хищника, который только что заметил нежную и тонконогую добычу на водопое – и готов был кинуться к ней.
Кира успела лишь ахнуть, как оказалась прижатой спиной к кровати. Тяжёлые ладони сгребли её рыжие волосы, обхватили, не давая мотать головой, горячие губы накрыли её горло, прочертили цепочку поцелуев до уха, и у Киры вырвался прерывистый вздох, когда она разом ощутила, что тонкие извивы её мочек несли в себе ту же чувствительность, что и самые интимные части.
– Я… – задыхаясь, вытолкнула она, пока он быстро и жадно целовал её закрытые глаза, кончик носа, лоб, ласкал другое ухо невероятно остро, умело и нежно, заставляя выгибаться, – я хочу…
– Молчите.
Его обнажённое тело заслонило для неё весь мир. Она подалась было к нему, но его руки снова откинули её обратно, и его рот принялся исследовать её живот, безжалостно покусывая нежные бока и чувствительные точки. Профессор прервался лишь для того, чтобы разорвать на ней бюстье. Прижал к себе её колени: рывок, ещё один, и чулки полетели в стороны. Кира вскрикнула, выгибаясь, и тут же полетела лицом в подушку с вывернутыми за спиной руками.
Её взгляд упал в окно – и она поймала испуганный взгляд своего отражения.
– Нас может кто-то подсмотреть… в окно, – выдавила она.
– Пусть смотрят.
Она поёжилась от его холодного тона. А в следующую секунду ахнула: ледяные узоры покрыли окно, надёжно скрывая её спальню от посторонних глаз.
Его рука властно прошла по её обнажённой спине. Кира осталась в одном поясе – и в следующий момент почувствовала, как его пальцы и губы задирают пояс вверх, оставляя её незащищённой перед ним с раскрытыми коленями.
Она ощутила его дыхание, горячее и тяжёлое, на своих ягодицах, и в следующую секунду его губы вторглись в ложбинку между ними. Кира нежно и тщательно разминала её вечером в ванной с душистым мылом, намыливалась всюду, даже немного внутри, и с наслаждением чувствовала, как вода окатывает всё ниже спины, делая её расслабленной и чистой. Но она даже не могла представить, что его губы окажутся там – и что это будет так приятно. Его поцелуи, один за другим, заставляющие её восторженно вздрагивать, его руки, разводящие мягкие полушария в стороны; когда его язык накрыл её, она охнула от удовольствия, таким внезапным и сладким оно было. Его щека тёрлась об её ягодицы, его язык ласкал нежную ложбинку, и с каждым прикосновением Кира всё больше расслаблялась, раскрывая своё тело, доверяя ему.
Она почувствовала кончик его языка внутри, едва слышно заныла, когда он отдёрнулся – а потом ворвался снова, и на этот раз это был кончик его пальца. Кира застонала, подавшись к нему, чтобы он вошёл глубже – но короткий болезненный шлепок заставил её рухнуть обратно.
