– Демократы погубят Америку, – провозгласил ковбой. – Что нам надо, Бас, так это собрать собственную армию. Кокнуть парочку – а остальные уже сами смекнут.
– Ты про демократов или волосатых, Джей-Ар?
– Ну, начнем с пидоров, – сказал ковбой. – Помнишь того чокнутого сукина сына на шоссе, у которого хрен в цыпленке застрял? Бас, я тебе гарантирую, волосатым будет в десять раз хуже.
Карл отпил кофе и слушал, как эти двое фантазируют о создании личного ополчения. Это будет их последний вклад перед смертью в развитие родной страны. Они с радостью пожертвуют собой, если придется. Таков их гражданский долг. Потом Карл услышал, как один громко сказал:
– Какого хрена пялишься?
Оба уставились на него.
– Не пялюсь, – ответил Карл. – Так, кофе пью.
Ковбой подмигнул костюму и спросил:
– А ты что думаешь, парень? Нравятся тебе волосатые?
– Не знаю, – сказал Карл.
– Бля, Джей-Ар, да его небось дома как раз один такой ждет, – съязвил костюм.
– Ага, у него кишка тонка для того, что нам нужно, – сказал ковбой, возвращаясь к кофе. – Бля, небось даже в армии не служил. Паренек-то рыхлый, как пончик, – он покачал головой. – Вот и вся страна стала такая.
Карл промолчал, но задумался, каково будет убить парочку таких сушеных сволочей. На миг он собрался последовать за старперами, когда они уйдут, представил, как заставляет их трахаться друг с другом. А когда начнется главная часть, надо будет обязательно заставить ковбоя насрать костюму в шляпу. Пусть эти мудаки смотрят на Карла Хендерсона и ни во что не ставят – ему все равно. Пусть хоть до Судного дня трындят, как им хочется убивать, – ни у того, ни у другого духу не хватит! Через пятнадцать минут они бы у него оба умоляли, чтобы не мучил и отправил уже в ад. Он может заставить делать такое, что они согласятся друг другу пальцы жрать ради двух минут передышки. Надо только принять решение. Карл сделал еще глоток кофе, выглянул в окно на «кадиллак», на туманную улицу. Конечно-конечно, командир, просто какой-то толстяк. Рыхлый, как сраный пончик.
Ковбой снова закурил сигарету, затем выкашлял и схаркнул в пепельницу какую-то бурую жижу.
– Сделать из одного из них домашнего питомца, вот была бы потеха, – сказал он, вытирая рот бумажной салфеткой, которую подал второй.
– Кого больше хочешь, Джей-Ар, мужика или бабу?
– Черт, да их же все равно не отличишь, разве нет?
Костюм ухмыльнулся.
– А чем кормить будешь?
– Ты отлично знаешь, чем я буду его кормить, Бас, – ответил ковбой, и оба рассмеялись.
Карл отвернулся. Такое ему на ум еще не приходило. Питомец. Прямо сейчас такое провернуть невозможно, но, может быть, когда-нибудь… Вот, думал он про себя, даже в его жизни в будущем всегда найдется что-то новенькое и интересное. Не считая недель на охоте, ему трудно было оставаться в приятном расположении духа, но потом что-нибудь все-таки напоминало, что не вся жизнь – говно. Конечно, если делать из модели питомца, то надо перебраться за город, присмотреть местечко в глуши. Понадобится подвал или, самое меньшее, надворная постройка поближе к дому – сарай или амбар. Может, в конце концов Карл даже приучит питомца слушаться команд; эта мысль доставляла ему наслаждение, но в то же время брало сомнение: а хватит ли выдержки? Тут попробуй одну только Сэнди построй.
28
Однажды днем под конец февраля Бодекер заглянул в «Текумсе» сразу после того, как Сэнди начала смену, и заказал колу. В баре больше никого не было. Она налила, не говоря ни слова, а потом опять отвернулась к раковине за стойкой, где чистила грязные пивные кружки и рюмки, оставшиеся с прошлой ночи. Он заметил темные круги у нее под глазами и седые пряди в волосах. Джинсы висели так, что на вид она не весила и сорока килограммов. В том, что она так опустилась, винил он Карла. Как же Бодекер ненавидел этого жирного говнюка за то, что тот сидит у Сэнди на шее! Хотя отношения Ли с Сэнди давно уже нельзя было назвать близкими, она все-таки сестра. На прошлом дне рождения ей исполнилось всего двадцать четыре – на пять лет моложе его самого. А сейчас на вид-то дашь никак не меньше сорока.
Ли сел на стул в конце стойки, чтобы видеть дверь. С той самой ночи, когда пришлось прийти в бар и забрать посылку с деньгами – Татер Браун никогда не выкидывал ничего тупее, но Бодекер ему это уже прояснил, – Сэнди с ним почти не разговаривала. Его беспокоило – по крайней мере, слегка коробило, когда он начал об этом размышлять, – что она думает о нем плохо. Он решил: Сэнди, поди, злится еще и потому, что он на нее наорал за то, что торгует телом в этой помойке. Ли обернулся к ней. В заведении было мертвым-мертво, только стаканы тихонько позвякивали, когда она поочередно подставляла их под струю воды. На хуй, подумал он. Заговорил, упомянул, что Карл больно долго засиживается с молодой официанткой в «Белой корове», пока она сидит здесь и подает выпивку, чтобы расплатиться по счетам.
Сэнди поставила стакан в пластмассовую мойку и вытерла руки, думая, что бы ответить. Карл в последнее время чертовски часто возил ее на работу, но Ли-то какое до этого собачье дело? И на что вообще Карлу другая девчонка? Теперь у него вставал, только когда он рассматривал свои фотографии.
– Ну и что? – наконец нашлась она. – Ему бывает одиноко.
– Да, и врет он тоже много, – сказал Бодекер. Совсем недавно вечером он увидел черный универсал Сэнди у «Белой коровы». Тогда припарковался на другой стороне улицы и смотрел, как его зять треплется с тощей официанткой. Казалось, они неплохо проводят время, и тогда Бодекер заинтересовался. Когда Карл уехал, он вошел, сел за стойку и попросил чашку кофе.
– Этот парень, который только что ушел, – начал он. – Вы не знаете, случаем, как его зовут?
– В смысле, Билл?
– Билл, да? – Бодекер спрятал улыбку. – Он ваш друг?
– Не знаю, – сказала она. – Вроде нормально общаемся.
Бодекер достал из кармана рубашки блокнотик и карандаш, притворяясь, будто что-то записывает.
– Хватит мне лапшу на уши вешать, выкладывай все, что о нем знаешь.
– У меня какие-то проблемы? – спросила она. Закусила прядь, закачалась нервно на пятках взад-вперед.
– Нет, если только все выложишь.
Какое-то время послушав от девчонки россказни Карла, Бодекер глянул на часы и встал.
– Пока что все, – сказал он, убирая блокнот обратно в карман. – Не похоже, что он тот, кого мы ищем, – немного поразмыслил, посмотрел на девушку. Та все еще пожевывала волосы. – Сколько тебе лет?
– Шестнадцать.
– Билл не предлагал тебе позировать для фотографий?
Девушка залилась краской.
– Нет, – сказала она.
– Как только об этом заговорит, сразу звони мне, поняла? – Если бы эту девочку пытался клеить кто-нибудь другой, он бы даже бровью не повел. Но этот сукин сын запорол жизнь его сестре, и Бодекер не мог этого забыть, как бы ни увещевал себя, что это не его дело. Мысль так и глодала его, как раковая опухоль. Сейчас самое лучшее, что он мог сделать, – сообщить об этой официантке Сэнди. Но однажды заставит Карла заплатить по-крупному. И это будет не так уж трудно, прикидывал он, – не сложнее, чем кастрировать хряка.
