Записки Юля я перевел с рукописи Копенгагенского архива зимой 1890/91 г.; в 1892 г. они были напечатаны в «Русском архиве» (в книжках 3, 5, 7, 8, 9, 10 и И) и таким образом впервые обнародованы на русском языке. Уже позднее, в конце 1893 г., появилось прекрасное издание их в датском подлиннике, под заглавием «Ен Rejse til Rusland under Tsar Peter, Dagbogsoptegnelser af viceadmiral Just Juel, Dansk Gesandt i Rusland, 1709–1711» («Путешествие в Россию в царствование Петра, дневник вице-адмирала Юста Юля, датского посланника в России 1709–1711 гг.»), с обстоятельным предисловием, историческими примечаниями, указателем и множеством интересных политипажей и гравюр в тексте. Потрудился над этим изданием секретарь Копенгагенского государственного архива Г. Л. Грове (Gerhard L. Grove), упоминавший о дневнике Юля еще в 1889 г. в примечаниях к автобиографии Расмуса Эребо и указавший на них в конце 1891 г. в особой статье «Traek fa Peter den Srotes Liv, fra en samtidig dansk Gesandts utrykte Dagbog» («Черты из жизни Петра Великого, из неизданного дневника датского посланника его времени»), напечатанной в «Скандинавском временнике наук, искусств и промышленности» (Nordisk Tidskrift for Vetenskap, Konst och In-dustri).
Ввиду сокращений, допущенных — частью мною самим, частью редакцией — при печатании перевода записок Юля в русском архиве, я еще до выхода в свет датского подлинника решил приступить к новому русскому их изданию, без малейших пропусков, в том виде, в каком я их первоначально перевел
[4]. Вследствие разных случайных замедлений издание это окончено лишь теперь. Заключает оно в себе записки Юля в неприкосновенной их целости
[5] и ввиду некоторых пропусков в книге г. Грове является пока единственным совершенно полным их изданием
[6].
Как указано на заглавном листе, примечания к моей книге заимствованы из труда г-на Грове. При этом некоторые из них — главным образом касающиеся русских деятелей, русских обычаев, вообще России — рассчитанные их автором на датскую публику, несколько изменены и частью дополнены (при обязательнейшей помощи С. А. Белокурова, оказавшего мне вообще неоценимое содействие в деле настоящего издания).
В приложениях, кроме упомянутых выдержек из автобиографии Расмуса Эрбе и гравированного плана Прутского сражения (с объяснениями), помещаются также немецкий оригинал и русский перевод инструкции, которой снабжен был Юль при отправлении своем в Россию. Немецкий текст перепечатан из издания г. Грове. Оригинал инструкции хранится в копенгагенском архиве.
В тексте книги в круглые скобки (…) заключены слова, отсутствующие в подлиннике, но дополняющие в русской речи его смысл. В прямые […] поставлены слова, пропущенные в оригинале по недосмотру. Скобки же, имеющиеся в оригинальном тексте, перенесены в мой перевод с двоеточиями (:…:).
Курсивом напечатаны слова и выражения, значащиеся в датской рукописи по-русски. В подлиннике они написаны по большей части русскими и лишь в редких случаях латинскими буквами.
Ю. Щербачев
Константинополь, Май 1899 г.
Могущественнейший всемилостивейший наследственный государь и король
[7]!
Всемилостивейшая инструкция, данная мне вашим королевским величеством, (в то время) как (вы) посылали (меня), в качестве чрезвычайного посланника, к его царскому величеству, предписывала мне, между прочим, вести, в течение моего путешествия, исправный дневник и, по возвращении в отечество, представить оный (вашему королевскому величеству). Всеподданно исполняя (сие) всемилостивейшего вашего королевского величества приказание, повергаю ныне этот дневник, веденный мною во время поездки в Россию и обратно, к стопам вашего королевского величества.
Принял он большие размеры по той причине, что я не хотел ограничиться происходившим в России, а записывал равным образом и то, что случалось со мной по пути туда и обратно, в других странах.
Если бы я составлял этот труд для удовлетворения моей собственной или чужой любознательности или если бы я имел в виду посредством печати сделать его (достоянием) всеобщим, (то) я, конечно, прибегнул бы к некоторой осторожности и выключил бы из него те (места), в коих царь и его подданные рисуются в красках мало привлекательных; ибо, если б настоящий дневник дошел до сведения царя, он, я уверен, пожаловался бы на меня вашему королевскому величеству, (обвиняя меня) в намеренном посрамлении русской нации, так что, быть может, за мои труды меня ожидала бы только неприятная награда.
Но дневник этот, как сказано, я писал единственно во исполнение нарочитого всемилостивейшего приказания вашего королевского величества, а потому я и не колебался отмечать в нем как достойное хулы, так и достойное похвалы: мне казалось непростительным скрывать от вашего королевского величества правду. К тому же для вашего королевского величества, как и для всякого (другого) правителя, весьма важно быть осведомленным об особенностях двора, о населении и условиях того края, куда (посылается) для переговоров (известный) посланник, так как при этом представляется возможность (сообразуясь с имеющимися данными) принять те или другие полезные решения, которые в противном случае (приняты) не были бы. Так, я уверен, что если бы, до заключения союза с царем, ваше королевское величество имели точные сведения о русских (и о том), насколько можно на них положиться, особенно в делах денежных, то сведения эти, без сомнения, послужили бы к немалой пользе и выгоде (для Дании).
