Друзья осторожно приблизились к перилам площадки и заглянули вниз, туда, где девятью этажами ниже сияла усыпанная алмазами поверхность внутреннего двора. По ней, приглушенно разговаривая, неторопливо прохаживалось несколько охранников, другие сидели на стульях в самом центре. Никто из них, естественно, ни сном ни духом не догадывался о драматических событиях наверху.
Аина с Тео обменялись короткими кивками, одновременно чиркнули сразу пучком спичек каждый и подожгли шнуры. Последние к тому времени уже тянулись к динамитным шашкам на всех камерах седьмого, восьмого и девятого этажей.
Огонь доберется до каждой за несколько минут, не меньше, но нарастающий хаос и дымовая завеса надежно обеспечат отход арестантов.
Взломщики на несколько шагов отошли от клубка своих шнуров, извлекли из рюкзаков абордажные крюки и метнули их вверх, к площадке последнего, десятого уровня тюрьмы. Где-то там, наверху, крюки с глухими ударами закрепились.
Тогда напарники вскинули стволы и прицелились в широкие лампы прожекторов. В следующее мгновение их лучи ушли в сторону. Аину и Тео окутал мрак. Они синхронно выстрелили.
41
Стекло с оглушительным звоном водопадами посыпалось вниз, во внутренний двор. Тюрьма погрузилась во тьму, и отовсюду послышались крики охранников – но понять, что именно случилось, им уже не довелось: в тусклых огнях вдоль стен разглядеть что-либо на расстоянии было невозможно.
Посреди этой вакханалии криков и бестолкового топота огоньки взбегали по шнурам к динамитным шашкам и подрывали их одну за другой. Воздух ежесекундно сотрясался от взрывов. Аина пригнулась и съежилась.
Затем по стенам к потолку повалил густой дым. Оранжевые языки пламени зазмеились вниз, указывая оглушенным узникам путь на волю.
Аина и Тео в прыжке повисли на канатах, привязанных к абордажным крюкам, и направили оружие себе под ноги. В ушах у девушки звенело от взрывов, она почти не слышала воплей заключенных и охраны. Все тонуло в общей дикой какофонии.
Было понятно, однако, что на нижних этажах продолжается лихорадочная беготня стражников – в огненных вспышках беспорядочно метались их тени, а шаги, сливаясь с общим гулом, гремели по металлическим покрытиям смотровых площадок.
Стараясь не задеть никого из охранников, Аина целилась прямо в инкрустированный алмазами стеклянный пол. Двух-трех выстрелов – ее и Тео – оказалось достаточно, чтобы хрупкое покрытие раскололось и рухнуло прямо под ногами стражников. Все они дружно повалились во внезапно образовавшийся бассейн из драгоценных камней, и он тут же стал поглощать их, как зыбучие пески.
Столпотворение все усиливалось, нестройный ор караульных и заключенных раскатывался теперь по всем этажам сверху донизу. Аина и Тео вскарабкались по канатам на площадку десятого уровня, вскочили на нее и, незаметно (униформа в такой обстановке обеспечивала полную скрытность) просочившись сквозь обезумевших стражей порядка, ринулись вперед через смотровой балкон.
Охранники продолжали бесцельно носиться взад и вперед, некоторые, окончательно потеряв ориентацию в темноте, едва ли не падали через перила. Снизу, с короткими промежутками, все еще раздавались звуки взрывов.
Аина миновала самую гущу стражников, но в самом конце коридора в плечо ей вцепилась чья-то рука.
– А ну стоять! – Неизвестный охранник схватил ее, и ей пришлось развернуться к нему лицом. – Ты с нижнего этажа сюда поднялась, я видел. Кто ты такая?
Удар кулаком пришелся ему прямо в нос. Он отлетел спиной к стене, кровь из-под переломанного хряща залила лицо.
Аина метнулась было дальше, но в нее врезался еще один караульный, и она упала, едва успев схватиться руками за перила, чтобы не перелететь через них. На мгновение в воображении возникла живописная картина падения окровавленного тела в россыпь алмазов. Отогнав ее, девушка вскочила на ноги, расталкивая на своем пути беснующихся стражников, помчалась по галерее и вскоре достигла противоположной стороны внутреннего колодца, где возле широких двойных дверей ее уже ждал Тео.
Аина вернула ему ствол. Прежде чем уйти, они бросили последний взгляд назад. Охрана была слишком занята беготней между точками недавних взрывов, а также беспорядочным преследованием разбегавшихся узников, чтобы обратить на них внимание.
Затем юноша распахнул двери, и оба оказались в просторном коридоре, ярко освещенном люминесцентными лампами. Кто-то сзади окликнул их, но молодые люди неслись вперед, не оглядываясь и оглашая пространство топотом. Этот проход должен был привести их в основную часть Башни, а оттуда они уже легко попадут в зал для балов и приемов.
В конце коридора перед ними выросла еще одна дверь – на сей раз закрытая на висячий замок. Тео достал откуда-то массивную связку ключей – наверное, снял с одного из охранников.
– Не только перед Рю открываются все пути, а? – победоносно заметил он, перебрав ключи и найдя нужный.
Аина издала нервный смешок. Шум переполоха, поднятого ими в тюрьме, еще стоял в ушах и не позволял ей расслабиться. Только когда дверь за ними захлопнулась, он немного стих.
Где-то глубоко в душе – видимо, в той ее части, что осталась от детства в отчем доме, – шевельнулось желание наскоро вознести молитву Калаан и Изар за благополучный исход беглецов из тюрьмы. Но другая часть твердо понимала: на улицах Косина твое спасение целиком зависит от тебя самого. Во всяком случае, надо надеяться, что заключенные прорвутся, а уж по воле Матерей или как-то иначе – не важно.
Сердце вдруг заныло: она вспомнила о своих родителях, об Инес, о родителях Рю и Рори – обо всех, кому выжить не удалось. Им она уже ничем не поможет. Но даже если хоть один инозен сегодня ночью целым и невредимым вернется к родному очагу, Аина сможет сказать себе, что совершила нечто достойное памяти отца и мамы.
42
Они достигли уровня земли на десятом уровне, однако над ними еще возвышалось примерно тридцать этажей самой Башни, и ближайший проход к бальному залу находился еще несколькими этажами выше.
Аина и Тео без устали бежали, так что оранжевые огни на стенах мелькали на их пути размытыми пятнами. Навстречу, в обратном направлении – к застенку, поспешали многочисленные бойцы Алмазной гвардии, и, чтобы избежать встречи, друзья всякий раз, заслышав их, прятались по углам. Девушке казалось, что время несется с неумолимой скоростью. Всякий раз, когда приходилось терять его, укрываясь таким образом от противников, она от нетерпения бормотала ругательства себе под нос.
Вскоре завыла тревожная сирена – сверху и снизу послышались сигнальные гудки, сливаясь в жуткой какофонии с топотом десятков ног, бегущих в направлении тюрьмы. Через каждые несколько метров приходилось ожидать появления очередного гвардейца, который, увидев друзей, пристрелил бы их без долгих разговоров.
Стремительно взмыв еще на один лестничный пролет, они услышали, как к общему гулу присоединился новый звук – что-то отбивало ритмичные удары.
