Пол повел себя примерно: он ни на секунду не отрицал своего отцовства — к тому же с такой девушкой, как Дот, это было бы нереально — и не предлагал воспользоваться унизительными и часто рискованными методами, которыми тогда избавлялись от нежелательной беременности. Самым тяжелым испытанием, особенно для сверхзастенчивой и неуверенной в себе Дот, было рассказать родителям. Поскольку они и сами были практически дети, решать, что следует предпринять, предстояло Джесси, матери Дот, и Джиму Маккартни, которые встретились для этого на Фортлин-роуд. Миссис Роун считала, что следует отдать ребенка на усыновление, говоря, что ее дочь «еще слишком молода, чтобы ходить с коляской». Однако Джим, прекрасный человек во всем, обнял Дот и сказал, что будет только горд видеть ее гуляющей с коляской, в которой будет лежать его внук или внучка.
Решили, что до рождения ребенка осенью Пол и Дот по-тихому поженятся в бюро регистрации и будут жить на Фортлин-роуд с Джимом и Майком. Дот очень радовала перспектива стать частью отзывчивого и неунывающего клана Маккартни, который так сильно отличался от ее собственного неспокойного дома, где властвовал грубый отец. Однако для Пола последствия этого шага были однозначны: с женой и ребенком ему пришлось бы уйти из школы, забыть о дальнейшем образовании и найти «настоящую» работу, которая наверняка не имела бы ничего общего с музыкой.
Однако всему этому не суждено было случиться: на четвертом месяце у Дот случился выкидыш. Пол окружил ее заботой и вниманием, примчавшись с цветами к ее постели и пытаясь скрыть свое облегчение. Лестница в рай по-прежнему была для него открыта.
Американские первопроходцы рок-н-ролла, чья карьера пошла прахом на родине, не растеряли своих фанатов в Англии, и в марте 1960 года двое из самых любимых, Джин («Be-Bop-A-Lula») Винсент и Эдди («Twenty Flight Rock») Кокран, гастролировавшие по городам английского севера, остановились в Ливерпуле, чтобы дать шесть вечеров подряд в театре «Эмпайр».
Устроителем тура был Ларри Парнс, в то время единственный крупный поп-импресарио в Великобритании. Парнс открыл Томми Стила, первую британскую звезду рок-н-ролла, однако, в силу отсутствия серьезных перспектив у подобной карьеры, быстро переделал его в киноактера и многостаночника от поп-музыки. Теперь под началом Парнса была целая когорта поп-вокалистов в новом, более мягком стиле и с говорящими псевдонимами, призванными возбуждать эмоциональный отклик у юных дев во всех возможных регистрах: Билли Фьюри («Ярость»), Марти Уайлд («Дикий»), Дикки Прайд («Гордость»), Даффи Пауэр («Мощь»), Джонни Джентл («Нежный»), Винс Игер («Рьяный»). Из-за того, что он обычно селил их прямо в своей кенсингтонской квартире, его подопечных окрестили «конюшней Ларри Парнса».
Само собой, Джон с Полом отправились в «Эмпайр», чтобы вживую лицезреть своих главных после Элвиса и Бадди музыкальных героев. Пол навсегда запомнил тот момент, когда занавес открылся и все увидели Эдди Кокрана, стоящего спиной к зрителям и проводящего гребнем по волосам. На самом деле он был настолько пьян, что, чтобы удержать его в равновесии, микрофонную стойку пришлось поставить между ним и гитарой.
В тот же вечер произошло превращение Аллана Уильямса из владельца кафе в бизнесмена от поп-музыки. Нисколько не смущаясь своей неопытностью, он договорился с Ларри Парнсом на паях организовать повторное выступление Кокрана и Джина Винсента в Ливерпуле — 3 мая на городской боксерской арене. В его задачу входило привлечь на помощь американским звездам лучшие местные группы, вроде Rory Storm and the Hurricanes и Cass and the Cassanovas. Несмотря на знакомство с Уильямсом, у только что появившихся на свет Silver Beatles при отсутствии барабанщика не было никаких надежд стать участниками концерта.
17 апреля Кокран скончался от увечий, полученных после того, как шофер его машины врезался в фонарный столб на пути из Бристоля в Лондон. Несмотря на это, было принято решение, что концерт на ливерпульской боксерской арене все равно состоится, с Джином Винсентом — сломавшим ключицу в той же аварии — в качестве единственного хедлайнера. Чтобы укомплектовать программу, Аллан Уильямс поспешно нанял еще несколько местных команд, в том числе бывших Gerry Marsden Skiffle Group, которые теперь назывались Gerry and the Pacemakers. Но даже в этих условиях Джон, Пол, Джордж и Стю могли не рассчитывать на участие и на концерте, разочарованные, смотрели на сцену из партера (стоячего).
Мероприятие продемонстрировало Ларри Парнсу, что в Ливерпуле имеется солидный резерв способных музыкантов-любителей, из которого он мог бы набирать ансамбли для своих солистов по ощутимо меньшей цене, чем стоили лондонские профессионалы. Не прошло и недели, как он вернулся к Аллану Уильямсу с просьбой, взбудоражившей каждого гитариста и прельстившей каждого барабанщика в Мерсисайде: ему было нужно собрать гастрольный ансамбль для самой известной фигуры из своей конюшни: Билли Фьюри. Уильямсу поручалось организовать прослушивание, на котором Парнс вместе с самой звездой выбрал бы, кому повезет попасть в его коллектив.
Среди британских поп-звезд мужского пола Фьюри уступал только Клиффу Ричарду. Этот двадцатилетний парень каким-то образом сочетал чувственный огонь Элвиса с жалостливостью Оливера Твиста. На самом деле звали его Роналд Уичерли, и он был коренным ливерпульцем, который работал помощником на одном из мерсийских буксиров, прежде чем Ларри Парнс открыл его талант на концерте в Беркенхеде и наградил новым именем. В согласии с давней традицией шоу-бизнеса разговаривал он теперь со смутно американским акцентом, а его происхождение нигде не афишировалось. Но интереснее всего для Джона и Пола было, что Фьюри был первым британским поп-кумиром, обходящимся без помощи профессиональных песенников с Тин-Пэн-элли. Если другие имели в репертуаре одну-две вещи собственного сочинения, то на как раз тогда продававшемся дебютном альбоме Фьюри, The Sound of Fury, автором всех песен был он сам.
На сей раз Silver Beatles не остались в стороне, потому что стараниями Брайана Кассера у них, наконец, появился ударник: Томас Мур, водитель погрузчика на бутылочном заводе в Гарстоне. В свои 29 лет на фоне двух студентов, подмастерья из магазина и школьника он казался взрослым дядей, однако они все равно накинулись на него, как оголодавшие пираньи.
Прослушивание проходило 10 мая, в бывшем клубе для встреч на Стил-стрит, который Алан Уильямс планировал переоборудовать в первоклассное ночное заведение. Лучшие из лучших ливерпульских бэндов отрабатывали свои номера перед Парнсом и Фьюри, пока те сидели за столом и делали пометки, как судьи на музыкальном конкурсе. Для фотоотчета Уильямс нанял своего соседа по Слейтер-стрит Ченистона Роланда, в чей объектив обычно попадали знаменитости, останавливавшиеся в гостинице «Адельфи», такие как Марлен Дитрих или джазовый трубач Диззи Гиллеспи.
Ради такой невероятной возможности Silver Beatles произвели небольшую революцию в гардеробе, явившись в одинаковых черных рубашках, черных джинсах с белым кантом на задних карманах и в двухцветных итальянских туфлях, которые Ларри Парнс в темноте принял за теннисные. Они дрожали от благоговейного трепета перед звездой, к которой собирались поступить в ансамбль, обращались к нему «мистер Фьюри» и отреагировали как скандализированные тетушки, когда фотограф Ченистон Роланд запросто назвал его «Ронни» — дело было в том, что еще мальчиком будущий кумир работал в квартале Роланда разносчиком газет.
