— Выключи запись, Дуг. — Я потянулась к рубильнику, но он
шлепнул меня по руке. А после второй попытки так двинул, что я растянулась на
земле.
— Дуг, пожалуйста, выключи аппаратуру, ты их убиваешь. — Мне
удалось подняться на колени.
— Убиваю? — Он расхохотался. — Да они давно мертвы.
— Мертвы только тела, но не души. А музыку творит душа, а не
тело. Музыка — это все, что у них осталось. Ты же хочешь ее украсть. Украсть
последнее. Ты выпиваешь их кровь.
Дуг покачал головой, закатил глаза, но когда я метнулась к
рубильнику, его лицо превратилось в злобную маску. Остановил меня ударом ребра
ладони. По глазу. Который тут же заплыл.
Я подбежала к одному из микрофонов, установленному на
металлической стойке и нацеленному на амфитеатр. Сорвала микрофон, бросила на
землю, схватилась за стойку, как за дубину.
И пошла в атаку на магнитофон. Дуг заступил мне дорогу с
камнем в руке. По его глазам я видела, что он готов остановить меня любой
ценой. Но я не могла допустить, чтобы они погибли второй раз. Мелочная
жадность, спор из-за роялти, уже привела к тому, что они стали жертвами
авиакатастрофы. И под ветвями вековых деревьев мы схлестнулись, как два зверя,
спорящие за право стать вожаком стаи.
Я взмахнула "дубинкой", Дуг бросил камень.
Наверное, со стороны это выглядело забавно. Камень угодил мне в лоб за
мгновение до того, как микрофонная стойка соприкоснулась с его виском. На землю
мы повалились одновременно.
А пленка продолжала крутиться.
Я стонала, перекатываясь с боку на бок, беспомощная, как
полумертвый младенец. В голове гудело, один глаз ослеп. Но второй все видел, и
со слухом все было в порядке.
Во время концерта меня не покидала мысль: "Смогу я
прикоснуться к ним? Или это призраки?"
Насчет музыкантов ответа я так и не получила. А вот варвары…
В ту ночь они были из плоти и крови.
Они выросли среди деревьев, подхватили Дуга и унесли его к
амфитеатру. Я наблюдала за ними одним здоровым глазом. Ни руки, ни ноги меня не
слушались.
И пленка продолжала крутиться.
В ту ночь акустическая часть концерта завершилась быстро.
Может, оно и к лучшему. А во время короткого перерыва мне показалось, что я увидела
Дилана Прайса, который стоял надо мной, улыбаясь, вытирая лицо красным
полотенцем. Он больше не потел кровью.
Потом он ушел.
Я балансировала на грани обморока, когда вдруг услышала
крики. Наверное, армия Влада расправлялась с очередной группой пленников.
И тут же загремела музыка.
Над горами взошла заря, холодная и яркая. Я пришла в себя,
дрожа всем телом, на левой щеке запеклась кровь. Встала, покачнулась, мир
медленно пошел кругом. К счастью, одним глазом я быстрее приспособилась к его
вращению.
Воздух застыл. Там, где гремели гитары и барабаны,
посвистывал ветер и пели птицы.
Меня ждали несколько сюрпризов. Магнитофон и микрофоны
расплющили о скалы. Провода изорвали. Я поплелась к амфитеатру. Сцена исчезла.
Вместе с горящей деревней, инструментами и музыкантами. И рядами колов с
насаженными на них жертвами.
Один кол, правда, остался. Дуг всегда предпочитал
действовать за кулисами. А вот теперь вышел на авансцену.
С перекошенным лицом, гротескно изогнутыми конечностями, он
застыл в восьми футах над землей. Огромный кол на два фута уходил в его тело. Я
не испытывала радости от того, что он умер, не чувствовала и угрызений совести.
Должно быть, потому, что смерть так же естественна, как и жизнь. И ее
последствия казались совсем уж нереальными.
А может, причина заключалась в том, что Дуг выглядел больно
уж нереальным. Едва узнаваемым. Съежившийся мешок обвисшей плоти и костей.
Неужели в человеческом теле так много жидкости? Из Дуга большая ее часть точно
вытекла.
Взгляд мой соскользнул со скукожившегося обезвоженного тела
к подножию кола.
Увидела бобины с пленкой, в целости и сохранности. Ожидающие
меня. Подарок? Я восприняла их именно так. Подарок, предназначенный для того,
чтобы получать наслаждение, а не прибыль.
И… белый листок, запятнанный красным. Несомненно, кровью Дуга.
Просто пятна крови и несколько слов, написанных твердым, решительным почерком.
Роялти: выплачены полностью.
А.Р. Морлен
"Он крутой. он клевый. он…"
"Майами геральд", 26 июня 2000 г.
МЕСТНЫЕ ИСТОРИКИ РАЗВЕИВАЮТ СЛУХИ О СМЕРТИ МОРРИСОНА
(специально для "Геральд")
С тех пор, как в начале июля 1971 года сообщили о смерти
Джима Моррисона, друзья и поклонники бывшего лидера и вокалиста группы
"Дорз" выражают сомнения относительно того, действительно ли поэт и
музыкант погиб в ванне в Париже. В значительной мере появление этих сомнений
связано с отсутствием четких свидетельств, подтверждающих его смерть, — включая
отсутствие вскрытия, недостаток документов относительно его смерти и, что,
возможно, наиболее важно, многочисленные сообщения о "явлениях" певца
в Европе за последние тридцать лет. Те же, кто утверждает, что мятежный
музыкант действительно умер 3 июля 1971 года, считают, что его останки не
следует тревожить. Однако другие заинтересованные лица негласно настаивают на
возможности эксгумации останков Моррисона как в исторических, так и в еще не
определенных юридических целях. По мнению неназванного источника полицейского
управления Майами, эти юридические основания могут включать в себя множество
пока еще не решенных исков об установлении отцовства, а также по поводу
печально известного инцидента с "обнажением" в Университете Майами…
"Майами геральд", 27 июня 2000 г.
(из колонки криминальных сообщений)
Жан Зидор Дезире, он же Папа Зидор, жестокое обращение с
животными, нарушение общественного порядка, оказание сопротивления при
задержании; выплачен залог в 596 долларов, приговор предстоит вынести.
Сообщение агентства АП, суббота, 1 июля 2000 г.
Сегодня в Париж прибыл известный историк Уоллес Дэвис в
сопровождении коллег-историков и родственников покойного рок-музыканта Джеймса
Моррисона на официальную эксгумацию известного лидера группы "Дорз",
внесенной в Зал славы рок-н-ролла (1993). По поводу предстоящей эксгумации
доктор Дэвис сказал лишь следующее: "Как только мы установим, что покойник
действительно скончался, нам останется лишь надеяться на то, что установление
этого факта навсегда положит конец продолжающимся и достойным сожаления слухам,
окружающим до сей поры неопределенные и противоречивые сведения о его кончине,
а также прояснит до сих пор не решенные юридические вопросы…"
