Я, ничего не отвечая, шагнула в его сторону, угодив практически в крепкие мужские объятия. Он схватил меня за плечи и, слегка их сжав, заставил остановиться. Затем обошел меня и шагнул в мою квартиру.
— Где твои тапочки, принцесса? А то еще воспаление получить не хватало.
— Около кровати, Рома. — Я переступила с ноги на ноги, маясь от ожидания. Мне безумно хотелось услышать мамин голос. — Давай быстрее, а?
У меня не было эмоциональных сил, чтобы задумываться о том, что я впервые назвала его именно так. Рома… Просто Рома.
Калинин в считаные секунды вернулся, кинул мне под ноги тапочки и, только когда я обулась, мягко взял за плечи и подтолкнул в спину.
— Беги, ты все знаешь. Я сам закрою дверь.
Я действительно уже все знала, поэтому, не задумываясь, рванула в его квартиру, в большую комнату, и сорвала трубку с тапика.
— Але, мама, мамочка, — произнесла я, еле сдерживая подступающие к глазам слезы.
— Дочка, ты почему так долго шла к телефону? — ответил мне строгий голос с того конца провода. — Анатолий скоро уже вернется, а я из его кабинета звоню.
— Мам, вообще-то здесь все разговоры прослушиваются, — хмыкнула я и закатила глаза. Самоуверенность мамы поражала, я наперед уже знала, что она мне ответит.
— Не думаю, что звонки твоего отца отслеживают.
Да. Да…
— Анастасия. — А вот и фирменный воспитательный тон семейства Ворон.
Почему-то желание разговаривать вмиг пропало. Я даже радость, услышав родной голос, не успела ощутить.
— Зачем ты разозлила отца еще больше, девочка моя? Он же просто вне себя от злости. Рвет и мечет.
И бла-бла… иногда маму лучше не слушать. В этот момент зашел Роман и положил ключи от моей двери рядом с телефоном. Затем, поймав мой взгляд, ободряюще улыбнулся и, кивнув, ушел. Я засмотрелась на него настолько, что и правда перестала слушать маму.
— Настя! Настя! Ты издеваешься?
— Нет, мама, я устала, — обессиленно произнесла я, — Босик пропал, и я весь день его искала.
— Как пропал? Его что, кто-то украл? — возмутилась она.
Железная логика. Все-таки выражение «муж и жена — одна сатана» — это определенно про моих родителей. Чудесное взаимопонимание и единая линия поведения. И как же у них могли получиться такие непутевые дети. На брата они давно махнули рукой, но я… Я же была их надеждой. Еще бы понять на что.
— Мама, он сбежал.
— Как сбежал?
— Ну если его еще не съели медведи, то я обязательно у него спрошу.
— Какие медведи? Наська, ты там что, перегрелась?
Глава 7.2
— Мама, а ты вообще знаешь, куда меня отправил папа? Здесь есть медведи! Причем рядом с нами! И я не могла перегреться потому, что здесь не лето, а чёрт знает что. А еще здесь нет горячей воды и еды! И нет, мамочка, я не хочу обратно. Спасибо большое тебе за поддержку. Я передам Босику от тебя привет, если он все же…
— Молчать! — оборвала поток моего возмущения родительница, и я очень пожалела, что так спешила к ней на разговор. — Толя прав, мы что-то упустили в твоем воспитании. Я, правда, не понимаю когда, ведь ты всегда была такой послушной, хорошей и правильной девочкой. И угораздило же тебя связаться с внуком Слесаренко. Я думала, отец угодит из-за тебя в больницу.
— Ах, из-за меня? — Я до крови прикусила губу, лишь бы опять не расплакаться, лишь бы она не услышала и не начала отчитывать еще и за это. — То есть я не имею права на личную жизнь и личное счастье?
— Какая личная жизнь? Дослужись хотя бы до майора, а потом поговорим о твоей личной жизни. Значит, так: извиняйся перед отцом, пообещай ему, что никаких свадеб в ближайшие семь-восемь лет ты не планируешь и…
— А если планирую? — на этот раз перебила её я.
— Как? Т-ты что? Ты что, уже с кем-то познакомилась? — Судя по голосу, мама была шокирована, сделав свои странные выводы.
— Ну коне-е-ечно, познакомилась, не буду же я здесь сычом сидеть.
— Настя, не дай бог! Не дай бог ты уйдешь в декрет. Отец убьет и тебя, и меня, и брата!
— Да при чем здесь декрет? — закричала я, наверное, на весь ДОС. — Мама, вы, вообще, из какого времени, а? Вы из-за этого меня сюда заслали? Чтобы я вас дедушкой с бабушкой не сделала? В этом была причина?
— Настя…
— Да что Настя? Вам пора уже, вообще-то. Ты не забыла, что тебе в прошлом году пятьдесят три было, не находишь, что пора уже?
— Настя, не смей!
— Да за кого ты меня вообще принимаешь? Я что, по-твоему, должна под каждого мужика ложиться, пока не забеременею, и пофиг, что знать не знаю никого? Что за чушь ты говоришь?
— Милая, успокойся, я уже поняла, что про свадьбу ты просто так сказала.
— А если бы нет?
— Доченька, родная, это не телефонный разговор. Извинись перед отцом и пообещай ему быть благоразумной.
— А вот не буду, мама. Не буду! Ни извиняться, ни благоразумной быть. Не буду, и всё. Лишь за Слесаренко вам спасибо скажу. Это было бы ошибкой, вы правы. Но не лезьте больше в мою жизнь.
— Настя!
— Мама, не звоните мне больше.
— Да как ты?!
— Вот так, я устала… от ваших правил и порядков. И Босса я вам не прощу.
— Настя! — Судя по визгу, доносившемуся из динамиков, я порядком вывела из себя свою мать… но почему-то совсем не сожалела. Первый раз в жизни я испытала глубокое моральное удовлетворение от ссоры с родителями.
— Не мешайте мне жить, мамочка. И кстати, брата я рада буду услышать, так ему и передай.
— Хорошо, будет по-твоему, Анастасия, — абсолютно спокойно выдала она, быстро же к ней вернулось самообладание. Железная леди. — Я так же, как и отец, больше палец о палец не ударю, пока ты сама об этом не попросишь. Но не дай бог ты посмеешь…
— Что? Забеременеть? — хохотнула я. — Я решу сама, мама. До свидания.
И я положила трубку на телефонный аппарат.
Боже.
Я скинула вызов с мамой.
Я сделала это, оставив последнее слово за собой.
А разговор-то помог. Мне больше не хотелось плакать. Мне хотелось убивать. Правда, единственной желанной мишенью был Слесаренко, но он далеко… Пока далеко. Пусть обживётся на новой должности, расслабится, и я обязательно найду способ ему отомстить.
А до этого… До этого устрою свою жизнь так, как хочу этого я, а не мои родители…
Да, именно так я и поступлю.
Найду Босса и женю на себе Калинина.
Да, именно так.
Главное — не забеременеть при этом… А то условия для проживания здесь, мягко говоря, экстремальные.
