НИКОЛЬ И ОУЭН
Скарборо
Николь изнывала от скуки. Что ж, давненько ей не приходилось скучать. Девушка даже разулыбалась от этой мысли: то, что раньше бесило, теперь казалось роскошью. Аманда с Томми ушли за покупками, отец упражнялся в стрельбе и, скорее всего, уже дважды перепроверил расставленные по периметру ловушки. Неважно, сколько темных или светлых заклинаний обеспечивали защиту, Ричарду требовалось нечто более осязаемое.
Словом, Николь ничего не оставалось, кроме как бесцельно слоняться с Оуэном по дому. Она уже почти привыкла к такому времяпрепровождению, а порой, зажмурившись, даже умудрялась убедить себя, что она — обычная женщина, с обычным ребенком и обычным мужем, который вот- вот придет с работы. Она подаст ему на ужин спагетти (единственное съедобное блюдо из стряпни Николь), а потом... Потом они вместе поиграют с сыном, уложат его спать и, возможно, успеют немножко посидеть в обнимку перед телевизором. Нарисовав в воображении столь восхитительно скучную картинку, Николь чуть не разревелась.
Она подхватила Оуэна на руки и прошептала:
— Скоро придет наш папочка.
Ей лишь хотелось попробовать, каково это...
Малыш так весело улыбнулся в ответ, что Николь тоже не сдержала улыбки. И все же что-то ее встревожило...
Широко раскрыв рот, ребенок вдруг отчетливо произнес:
— Да!
От удивления она чуть не уронила сына на пол, а Оуэн тоненько рассмеялся. Девушка торопливо положила его на диван. Сын же, не сводя с нее глаз, продолжал безудержно хохотать.
— Оуэн, прекрати!
Малыш засмеялся еще громче. Николь, дрожа, закрыла уши ладонями. Она пыталась вспомнить хоть какое-нибудь заклинание, которое заставит кроху умолкнуть, но на ум не приходило ни единого магического слова.
Оуэн размахивал кулачками, словно пытаясь поймать разлетевшиеся мысли матери. Его бледно-голубая пижамка, заискрившись, внезапно превратилась в странное черное облачение, затем повалил густой темный дым, в клубах которого плавали непонятные символы. Символы померцали немного и растаяли без следа.
— Перестань! Перестань! — кричала Николь, боясь прикоснуться к сыну. Она даже не могла вспомнить, как закрыть их обоих щитом.
— Оуэн, хватит! — вдруг пророкотал сзади низкий мужской голос.
Миг как будто разлетелся на тысячи осколков черный дым рассеялся, на Оуэне снова оказалась голубая пижамка, а в сознании Николь мощным потоком забурлили всевозможные заклинания Скривив личико, малыш расплакался. Размашистым шагом Ричард подошел к дивану и взял внука на руки.
— Спасибо, пап, — сказала Николь, — Понятия не имею...
Отец покачал головой.
— Побеседуем, когда кое-кто уснет. Посмотрев на Оуэна, она невольно вспомнила странный взгляд и хохот малыша.
— Да, пожалуй, лучше отложить разговор.
Через час вернулся Томми в обнимку с Амандой. Николь, как обычно, пригласила их войти. Весело смеясь, парочка ввалилась в дом. Томми Нагаи во все горло распевал «Ярмарку в Скарборо», а поймав недоуменный взгляд Николь, пожал плечами.
— Понимаешь, раз уж мы тут живем, я решил, что неплохо бы выучить слова песни.
— Ну это же не государственный гимн! — закатила глаза Аманда.
— Хм... Значит, это город... А, знаю, городарственный гимн.
— Такого слова нет! — Девушка шутливо толкнула его в плечо.
— А ты откуда знаешь? По словарю проверяла?
Тут в кухню вошел хмурый отец и объявил:
— Семейный совет.
Парочка сразу притихла. Николь стало грустно: она сама мечтала о тихом счастье, о мире без войны, без сражений и того же горячо желала сестре с Томми.
Нагаи неуверенно обвел всех взглядом и двинулся к выходу.
— Останься, — приказал Ричард.
Томми послушно вернулся: лицо у него стало серьезное, а в глазах вспыхнула радость.
«Ну уж если после всего пережитого не считать Нагаи членом семьи, тогда я вообще молчу», — подумала Николь.
— Пока Оуэн спит наверху... — начал отец, — У нас тут недавно приключились с ним кое-какие неприятности.
— Что с ним? — испуганно охнула Аманда.
Ричард успокаивающе поднял руку.
— Насколько мы можем судить, сейчас — ничего страшного.
—А что стряслось-то? — спросил Томми.
Глубоко вздохнув Николь подробно описала все, что видела и чувствовала; ее слушали внимательно, не перебивая. Аманда побелела как полотно, а к концу рассказа чуть не тряслась от ужаса
— Ух ты! — удивился странной истории Томми
— Вот именно — «ух ты»! — грустно отозвалась Николь.
— И что это означает? — напрямик спросил отец.
Увы, ни один из адептов магии не знал ответа на его вопрос. Под тяжелым взглядом Ричарда троица беспокойно заерзала.
Наконец заговорил Томми:
— Ну... э-э... у ребенка, так сказать, рано проявилась магическая сила. А подпитываются младенцы от матерей...
Вспыхнув, он резко умолк.
— Как молоком? — уточнила Николь.
— Если подумать, вполне правдоподобно — задумчиво проговорила Аманда, не поднимая глаз от столешницы, — Еще в животе он брал от тебя то, что ему нужно для жизни. Вот и сейчас, в некотором роде, делает то же самое.
— Значит, когда Оуэн начинает колдовать, то тянет магию из матери, и так будет до тех пор, пока ребенок, повзрослев, сам не сможет регулировать этот процесс? — полувопросительно сказал Ричард.
Томми с Амандой утвердительно кивнули, однако Николь объяснение не устроило.
— Да, я чувствовала — Оуэн словно высасывал из меня волшебную силу. Только он вытворял такое... Я ведь этого не умею! Нет, могу, конечно, немного наводить чары, но одежда... Я понятия не имею, как изменять одежду! Или, к примеру, повисшие в воздухе знаки-символы. Мне они неизвестны, да и вообще выглядели устрашающе.
— А вдруг его подпитывает отец... — осмелился предположить Томми.
В комнате воцарилось молчание; стало так тихо, что мертвое безмолвие практически оглушило Николь. Напрашивался новый вопрос: кто же отец ребенка? Если те символы — действительно порождение темной магии, почерпнутой от отца, то кандидатура Филиппа отпадает. Задрожав, девушка обхватила себя руками; мерзко засосало под ложечкой.
— Значит, отец бродит где-то поблизости? — прошептала Аманда.
У Николь в ушах эхом прозвенел голос Оуэна: «Да». В ужасе она вознесла Богине безмолвную молитву: «Пожалуйста, прошу, не позволяй его отцу прийти в дом!?
— А может, ребенок тянет магию не из родителей, — предположил Ричард — Вдруг кто-то еще колдует неподалеку?
