– Надо бы к Бейдулле наведаться. Уж не решил ли Дахан вывести меня из игры?
Но на сегодня много дел. Завтра зайдет и узнает. Впрочем, если Дахан напрямую решил выйти на Бейдуллу, то ничего удивительного в этом нет. Странно, что он сразу это не сделал. Да, денег имеет он много: здесь потеряешь, в другом месте обретешь.
После встречи с торговцем Сабар приказал водителю покружить по городу, затем свернуть к усадьбе Бейдуллы, но не подъезжать. Но Эль-Урбиб не тот город, где можно долго путать следы, и через полчаса «УАЗ» все-таки подъехал к усадьбе Бейдуллы. Тот открыл калитку, как только заслышал шум двигателя. Ему надо было на продовольственную базу, он торопился. Встретил Сабара в брюках и рубашке, совсем как европеец.
– Салам, Кабир! – поприветствовал его вышедший из «УАЗа» Сабар.
– Салам, Омар, чего вы выехали из переулка, который не ведет на улицу дома Дахана?
Пришлось объясняться, что при аренде микроавтобуса встретился с Нурсули.
Бейдулла выругался:
– Шайтан! Ты, Омар, не мог в другом месте найти машину? Зачем ходил на улицу Нурсули?
– Ты слова-то подбирай, Кабир? Где захотел, там и взял транспорт.
– Теперь Нурсули заподозрит, что я за его спиной проворачиваю сделку.
– И что? Товар твой или Нурсули?
– Мой!
– Тогда в чем вопрос? Что может предъявить тебе Нурсули? То, что ты сам продал свой же товар? Ты имеешь на это полное право.
Бейдулла вздохнул:
– Это так, но мы с Нурсули… И потом его безумный сын…
Он осекся:
– Ладно, что сделано, то сделано. Я открою ворота, пусть твой водитель сдаст машину задом, но так, чтобы наполовину зайти во двор. Потом пойдем за евреями.
– Ты их сегодня кормил?
– А зачем? Они уже не мои. Кто купит, тот пусть и кормит.
– Ну и жадный же ты.
– Не больше других. Но давай скорее, мне надо на базу.
– Что, дефицит подошел?
– Не твое дело.
– Тоже верно.
Сабар подошел к дверке водителя, объяснил ему, как заехать.
Бейдулла открыл ворота, впустил сюда «УАЗ» ровно на половину корпуса. Осмотрелся, заглушил двигатель. Повернулся к помощнику:
– Пойдем за товаром?
– Команды не было.
Команда последовала тут же. Сабар поднялся в салон через заднюю дверь, прошел вперед, через переднее стекло и окна осмотрел улицу. Она была пуста. Приказал охранникам:
– За мной!
Бейдулла провел прибывших в старый сарай сада.
Открыл двери.
– Деньги!
Сабар передал ему сверток:
– Здесь три тысячи долларов.
– Надеюсь, не фальшивые?
– Можешь проверить. Но тогда вряд ли и к обеду попадешь на свою базу. Банки еще закрыты.
– Ладно, обманывать меня Дахану нет никакого смысла, но пересчитаю.
– Это твое право, а мы пока загрузим евреев.
– Давайте.
Бейдулла отошел к дереву, начал считать.
Сабар и боевики зашли внутрь сарая.
Помощник главаря банды указал на несчастных:
– Пакуйте их. Особо не жалеть, но и не увечить. И поаккуратней, вон тот справа – сержант армии Израиля. А их готовят хорошо.
Но ничего не смог сделать сержант. Боевики навалились на него вдвоем, свели руки назад, надели наручники, связали ноги так, что он перемещался лишь малыми шажками. Но сержант и не думал подчиняться. Завалился на бок. Что-то прохрипел.
Бывший учитель и женщина повели себя покорно, их отвели в «УАЗ» без проблем. Там уложили под задние сиденья и крепко связали. Сержанта пришлось тащить на себе, за что он получил порцию болезненных и увесистых ударов по ребрам. Бейдулла прошел за боевиками.
Сабар спросил:
– С деньгами порядок?
– Да, три тысячи. Эх, продешевил я. Евреи, видно, очень нужны Дахану. Надо было запросить больше.
– Раньше и думать надо было.
– Это так, – вздохнул Бейдулла, – но, Сабар, помни уговор – о сделке Нурсули ни слова, а я уж как-нибудь разберусь с ним.
– Не волнуйся.
«УАЗ» с загруженными пленными поехал из города.
В 10.37 он подъехал к воротам лагеря. По команде Матари, «УАЗ» пропустили.
Поприветствовав собратьев, Сабар кивнул на микроавтобус:
– Забирай «кроликов». Но учти, один из мужчин – с короткими волосами – в недавнем прошлом сержант пехоты израильской армии.
– Тем лучше, – усмехнулся Матари. – У людей Азиза в рукопашном бою теперь будет хоть один достойный противник.
Сабар проговорил, обращаясь к начальнику лагеря:
– Послушай, Тагир. Это, конечно, не мое дело, но хотелось бы знать, для чего ты натаскиваешь группу Азиза по рукопашному бою? Ведь им предстоит только скрытно подходить к объекту, метко стрелять и, возможно, работать ножами. С кем им драться?
– Да, это не твое дело, и я не обязан отвечать. Но зная тебя, Омар, скажу, почему мы натаскиваем их по рукопашному бою. Представь себе, что место встречи делегаций евреев и ливанцев будут охранять люди и тех, и других. Значит, выставят посты. Без снятия охраны до делегаций не добраться.
– Ну, против профессионально подготовленной охраны даже после месяца в твоем лагере люди Азиза ничего не сделают.
– Ошибаешься, брат. И вы с господином Даханом убедитесь в этом на экзамене.
– Что ж, посмотрим. Желаю удачи. Место, куда девать трупы евреев, уже подготовил?
– А чего его готовить? Здесь балка, ям полно. Бросил, присыпал землей, камнями, а еще лучше на плато или в ущелье ближнем бросить. Там шакалы и гиены из них одни черепа оставят.
– Понятно.
– Значит, экзамен в субботу?
– Это господин Дахан дополнительно уточнит.
– Хоп. Счастливого пути.
– Удачи.
«УАЗ» пошел обратно в Эль-Урбиб, а начальник лагеря, полевой командир Тагир Матари, велел позвать Азиза. Когда тот пришел, показал привезенных евреев и распорядился построить группу «Черный скорпион».
Боевики построились, разглядывая новых пленных.
Башер указал соседу Дюбагу:
– А эта женщина, Масум, получше старой будет.
Дюбаг кивнул:
– Да, а толку? Начальник лагеря ее к себе заберет. А Азизу отдаст Сару, которая ни на что уже не годится.
Матари крикнул:
– Разговоры в строю!
