– Какой хвост? – не поняла Туся.
– Это я образно выражаюсь, – самодовольно
улыбнулся Егор. – Не люблю я обнадеживать понапрасну. Нет – так нет. Правильно?
– Правильно, – эхом отозвалась Туся.
– Ну вот, поэтому и сейчас ты лишнего не
думай. А то у тебя психика нежная, организм тонкий, еще случится что-нибудь...
Тусе захотелось заплакать, или закричать, или
изо всех сил ударить Егора и убежать. Но она только тихо опустилась на стул,
глядя перед собой в одну точку.
«Этого не может быть, – пронеслось у нее в
голове. – Эти ужасные слова обращены не ко мне, и говорит их не Егор. Это не
он. Он не может быть таким жестоким».
Внезапно в разговор вмешалась Лиза.
– Что ты опять к ней пристаешь? – спросила
она, наступая на Егора.
Вообще-то за себя Лиза никогда не умела как
следует постоять, зато, защищая того, кого любит, она могла разорвать
противника на части.
– Чего тебе надо?
Егор перевел взгляд на нее, и выражение его
лица заметно смягчилось.
– Да ничего особенного. Так, разговариваем о
пьесе. Мы же – партнеры.
– Да вижу я, как ты ее расстраиваешь. Хочешь
поговорить – разговаривай с ней на сцене. Репликами, а не своими уродскими
словами.
Лиза видела, до какого состояния Егор довел
Тусю, и боялась самого худшего.
– Когда ты входишь в класс, даже цветы вянут и
птицы за окном начинают тише петь. Чего уж говорить о людях!
Туся подняла голову и робко вступилась за
Егора.
– Лиза, он ничего такого не сказал. Все
хорошо.
– Хорошо! – передразнила ее Лиза. – Вижу я,
как хорошо.
– Не знал, что ты скандалистка, – сказал Егор,
с обожанием глядя на Лизу.
– Разве это скандал, – развела руками она. –
Это только разминка. Настоящий скандал начнется, если ты не отстанешь от Туси.
– Я-то отстану, – сквозь зубы про цедил Егор.
– Лишь бы она поняла, что между нами все кончено.
Когда он отошел в сторону, Туся подняла на
Лизу глаза, полные слез, и сказала:
– Видишь, как он со мной? Не понимаю, разве
нельзя по-другому? Зачем он все время хочет сделать мне больно?
Лиза взяла подругу за руку и сжала ее.
– Каждый расстается как умеет. Расставаться –
ведь это тоже искусство.
Лиза вспомнила свой разрыв с Максимом.
Конечно, ей было больно. Больно оттого, что Максим полюбил Веру. И еще больно
потому, что она знала наверняка – они останутся друзьями, очень верными и очень
близкими, но впереди ничего общего нет, их будет связывать только прошлое.
Максим даже плакал, когда они прощались, и
Лиза тоже плакала, но оба они понимали, что то, что происходит, – правильно,
что иначе и быть не может. Ей казалось, что они едут во встречных поездах: еще
видят друг друга и машут рукой, но их уже ждет другая жизнь – каждого своя.
И теперь, когда прошло немного времени, Лиза
могла спокойно вспоминать об их страстных объяснениях, упреках и расставании.
Ей даже приятно было осознавать, что, несмотря на сложность ситуации, она
осталась хорошей и Максим тоже.
«Наверное, у Туси все будет по-другому, –
подумала Лиза: – Егор такой отвратительный человек, что о нем можно только
забыть».
Туся по-прежнему сидела неподвижно и глядела
перед собой остекленевшим взглядом.
– Вместо того чтобы жалеть о прошлогоднем снеге,
давай лучше поговорим о конкурсе, – сказала Лиза.
– О конкурсе? – равнодушно спросила Туся. –
Конкурс прошел. Я победила. Но счастья мне это, как видишь, не принесло.
– Даже не о конкурсе, а о Свете, – уточнила
Лиза.
– О Красовской? Да что о ней говорить! Обычная
воображала.
– А тебе не показалось странным, что она была
в твоем платье, с твоей прической и прочитала твой монолог? Она же выбила тебя
из колеи. Еще немного, и ты бы отказал ась от участия в конкурсе.
– Это так, – согласилась Туся. – И так было бы
лучше.
– Вот уж о чем не надо жалеть, так это о своих
победах, – сказала Лиза. – Тебе что, совсем неинтересно узнать, как так
получилось?
– А как мы это узнаем?
– Очень просто – спросим у Светы. Об этом
знали только мы с тобой. Мы ни с кем не делились своими планами, значит...
– Значит, она подслушала, – догадалась Туся. –
Подслушала наш разговор. Ну, я этого так не оставлю! – возмутилась она. – Хочу
сейчас же с ней поговорить! Где она?
Лиза нарочно сказала про Свету, чтобы
направить мысли подруги в другое русло. Ведь можно сойти с ума, если все время
думать об одном и том же. Особенно о Егоре, это Лиза знала лучше, чем
кто-нибудь другой. И она добилась своего – теперь Туся была целиком поглощена
мыслями о коварстве Светы, а когда Тусе приходила в голову какая-нибудь идея,
она тут же забывала обо всем остальном.
Вот и на этот раз Туся решительно направилась
на поиски обидчицы, Лиза едва успевала за ней. Подруги нашли Свету в уборной,
она мыла руки. Когда Света подняла голову, она увидела в зеркале напротив две
разъяренные физиономии. Сначала Света подумала, что это галлюцинация. Ведь она
всегда хотела, чтобы Туся и Лиза подошли к ней и заговорили, и вот, ее мечты
сбывались. Правда, лица у подруг были такие, что не оставалось никаких сомнений
– дружеских признаний не будет. Света закрыла глаза и открыла снова – видение
не исчезало. Тогда Света повернулась к подругам и выжидающе застыла на месте.
– Ты совсем недавно здесь, Красовская, –
враждебно заговорила Туся. – Скажи, когда ты успела так подружиться с Леной,
что она дала тебе свое лучшее платье?
– А вам что за дело? – огрызнулась Света. Она
умела владеть собой и, хотя ей было страшновато, уже надела маску холодности и
безразличия.
– И прическа, – продолжала Туся, – точно такая
же, как у меня.
– Чтобы сделать такую прическу – много ума не
надо, – отрезала Света. – Еще вопросы будут? – И монолог. Из целой трагедии мы
выбрали один и тот же монолог. Тоже совпадение?
– Чего только в жизни не бывает, – сказала
Света.
«Да она издевается над нами! – подумала Лиза.
– Вот негодяйка!»
– Может, там, откуда ты приехала, было принято
воровать идеи у своих одноклассников. Это я допускаю. Но у нас, здесь, немного
другие обычаи, – спокойно говорила Туся, но губы ее подергивались от ярости.
И тут случилось то, чего подруги никак не
ожидали.
Света заплакала.
Заплакала в голос, как маленькая, захлебываясь
и размазывая слезы по лицу.
Ей стало так обидно, когда Туся напомнила, что
она приехала издалека. Света почувствовала себя такой беззащитной в этом
огромном, непонятном городе, где она всегда будет чужой. И те, кого она хотела
бы видеть своими подругами, теперь стали ее злейшими врагами.
