Вазелин, сидя в переднем кресле, обернулся, снял очки с темными стеклами.
— Кто был в доле с Крольчонком?
— Костя, — испуганно выдохнул Сергей.
— Они не поделили украденные у меня деньги?
— Этого не знаю — не выяснили, — честно признался Сергей. — Может быть.
— Кто помогал Крольчонку?
— Конкретно — крупье, но знали все люди Крольчонка, — сказал Демон.
— Доказательства?
— Нету. Все исполнители со стороны Игрока погибли.
Вазелин набрал на айфоне какой-то номер, дождавшись ответа, велел:
— Блокируйте клуб «Домино», Крольчонка схватить, остальных — в расход, мол, проигравшийся придурок завалил всех от отчаяния, а потом себя самого… Не мне тебя учить, как все должно выглядеть…
У Сергея брови поползли вверх — сегодня будет очень много крови, причем за бесчинства Крольчонка ответят своими жизнями шестерки и лохи-исполнители. Он хотел предложить Вазелину смягчить гнев, но не посмел открыть рот — у бандитов выяснения отношений имели всегда один финал — летальный.
Выключив телефон, Вазелин почесал им волевой подбородок.
— Ты знаешь, кто хотел смерти Игрока, — сказал он загадочно.
— В смысле?
— Не темни, парень. Это Крючкова.
— Стопроцентных доказательств нет, — хрипло отозвался Сергей — он не желал, чтобы Вазелин, шалея от крови, уничтожил вдову Игрока.
— Все люди, которые ее опускали, — мертвы… Она сегодня сбежала.
— Как?
— Очень просто. Заранее продала свою недвижимость, сняла деньги со счета и где-то затаилась. Она не пришла сегодня на съемку, бросились ее искать — поздно. Она давно готовила свой побег. Мои люди ее ищут. Так что… Сережа, мне нужно знать точно: она погубила Костю? Ведь единственный, кто еще жив и в долгу перед ней, — это я…
— У меня нет доказательств, — повторил Сергей. — Только косвенные, то есть — ее заинтересованность.
— Плохо, Сергей! Плохо!
За квартал до дома Сергея «лендкрузер» притормозил. Вазелин сказал:
— Сережа, ступай домой. И напарника прихвати. Демон поедет со мной. Утром он будет на месте.
— До свидания, — покинув салон, кивнул Сергей.
— До свидания, — попрощался с бандитами Сашка жалким детским голосом — сегодняшнее приключение его порядком потрясло. Он вдруг почувствовал, что твердая корка бесчувственности к чужому горю стала очень тонкой — ему уже не хотелось острить, ощущение было такое, будто он выкупался в болотной жиже и чудом не захлебнулся.
Джип бандитского барона умчался. Сергей ощутил, как холодно стоять на ветру апрельской сырой ночью. Он зыркнул на помятого, очумелого Филиппова.
— Время скажи.
— Часа три.
— Потопали домой. Надо позвонить твоему дядьке и посекретничать.
— Чаю надо горячего в первую очередь.
— Каждый о своей болячке.
— За нами не следят? Позвоним, а нас бац!
— Им не до нас — Вазелин давит Крольчонка.
Добравшись до дома, сбросили в прихожей верхнюю одежду. Сергею захотелось немедленно погрузиться в горячую ванну и таять, но требовалось звонить Апостолову — слишком разыгрались страсти. Филиппов уже гремел кастрюльками на кухне — он не только чаю, видно, захотел.
Пройдя в зал, Сергей рухнул в кресло, достал из внутреннего кармана свой смартфон.
Набрав номер, долго ждал ответа — безуспешно. Пришлось звонить дежурному.
— Дежурный? Мне нужен капитан Апостолов.
— Кто говорит? — в трубке сквозь хрипы пророкотал бесстрастный голос.
— А ты кто?
— Не ты, а вы. Старший лейтенант Горов.
— О, Семеныч. Баринов на связи. Мне нужен дядя Алеша. В кабинете его нет.
— Баринов? Давно не виделись. Подержи трубку, я сейчас выясню, в управлении он или отдыхает.
— Он точно не отдыхает, я бы сюда не звонил.
Минут через шесть в трубке отозвался сам Апостолов.
— Сережа? Что-то стряслось?
— Ты выяснил насчет похищенных детей?
— Выяснил. Но по телефону всего не скажешь.
— Давай увидимся, и прямо сейчас.
— Где?
— У-у. Сейчас прикину. В пиццерии «Милан». Она открыта круглосуточно.
— Через пятнадцать минут я там. Платишь ты.
— Излишне напоминать.
Выключив смартфон, Сергей расслабил вытянутые ноги, закрыл глаза. Чай пить он не будет — попьет в пиццерии. Если нагрянут вазеловские, объяснит свое отсутствие желанием закусить посреди ночи свежеиспеченной пиццей, с грибами и анчоусами, в приятной обстановке кафе.
— Сашка! — позвал громко, не открывая глаз.
— Чего? — Судя по голосу, Филиппов уже что-то жрал.
— Я сейчас уйду. Ты сиди здесь, можешь завалиться дрыхнуть. Придут бандюки, скажешь: я побежал за пиццей и коньяком.
— Заказать же пиццу можно!
— И коньяк заказать?
— Ты правда коньяк принесешь?
Сергей ухмыльнулся, открыл глаза, нехотя, но резко встал.
— Алкаш. Пей чай и спать. Завтра трудный день.
— Куда труднее! — возмутился Сашка, обжираясь чем-то.
Подходя к наружной двери, Сергей хмыкнул:
— Интересная работа у тебя, денежная, а ты ноешь, как сука.
Сашка возмущенно выглянул из кухни:
— Тебе бы пора отвыкнуть от ментовского жаргона!
— Поучи меня, — проворчал Сергей, выходя из квартиры. Спускаясь по ступеням лестницы в темном подъезде, возмущался про себя — терпит в помощниках идиота!
До пиццерии «Милан» было десять минут быстрого хода через темные дворы. Подняв воротник и нахлобучив кепку, Сергей заспешил по тротуару, стараясь не залезть в лужи и собачье дерьмо.
Миновав две длинные десятиэтажки, он оказался у заброшенного разграбленного общежития. Дальше был узкий проход на другую, тоже совершенно темную улицу, вдоль которой тянулись деревянные заборы старых частных домишек, а уже за ней начинался освещенный проспект, и пиццерия «Милан» заливала округу мягким голубым свечением.
— Стой, козел! — Хриплый окрик, как выстрел в спину, из темноты.
Сергей вздрогнул — по телу пробежал озноб испуга, но быстро ушел в землю. Он обернулся. От черной громады общежития на него двигались силуэты двух мужчин. Или бомжи, или дворовая шелупонь.
И снова Сергей испытал сожаление, как тогда, в начале истории, когда его подловили в подворотне подонки Вазелина — хоть он и служил одно время в органах, драться, как киношный полицейский, не научился. Конечно, вдвоем они его уделают, и смартфон отберут, и деньги отберут, а денег полный кошелек!
