Сергей набрал побольше воздуха в легкие и сиганул прочь.
— А-га-га! — обрадовались хулиганы. — Стой. Удавим!
Сергей несся так, что ветер свистел в ушах. Топот ног преследователей неотступно раздавался за спиной. Вот он уже выскочил на улицу, где из-за темных заборов залаяли злые дворовые кобели, вон уже виден горящий ярким светом проспект. Еще сто метров, пятьдесят, десять.
Он выпрыгнул прямо на проезжую часть и пробежал еще с десяток метров. Никто не вырвался из темного проулка. Отстали. Сергей перевел дух — вот приключение! Ночью свободно по городу не пройдешь. Успокоившись, Сергей посмотрел на притягательные бегущие огоньки пиццерии. И тут же боль обожгла его — тупой тяжелый удар рубанул в спину. Сергей выгнулся от боли, схватился за поясницу — подонки из темноты метнули в него обломок кирпича.
Входя в почти пустой зал пиццерии, Сергей продолжал держаться одной рукой за спину — было все еще очень больно.
Апостолов порадовался его скорченному лицу.
— Ага, Серега, тебе тоже перепадает на орехи!
— Шпана ночная, твари, — выругался Сергей, присаживаясь за столик. — Заказал пиццу?
— И пиццу, и по двести граммов водочки.
— Выкладывай информацию, мне некогда.
— Пойдешь второй бок подставлять?
Официантка принесла две тарелки с пиццей и два граненых стакана с водкой.
— Ничего лишнего, — одобрил натюрморт Апостолов. — Выпьем, Баринов, чтобы жизнь стала лучше.
— Давай, за здоровье.
Опрокинув в рот полстакана водки, Сергей долго нюхал кусок пиццы — хорошо. Сразу боль притупилась, а в желудке стало горячо-горячо.
— Итак?
— Итак, смотри сюда. — Апостолов полез во внутренний карман. — Те, кто тебя интересует.
Апостолов разложил на столе перед Сергеем три фотографии. Симпатичные девчоночьи мордашки.
— Запоминай. Одолжить не могу. Это Люда Гордеева, двенадцать лет. Таня Убонко — одиннадцать лет, а темненькая — Стоклова Полина, ей уже четырнадцать. Есть подозрение, что они были похищены для участия в порносъемках. Одну из них видели на площадке — в беседе с найденной девчушкой та указала на фото Стокловой — они вместе снимались.
— Ты понял, за кем надо следить? За Хавьером — цыган крутой.
— Знаю. Но дело ведет другой отдел.
— Передай им наводку.
— Давай.
— Что? — не понял Сергей.
— Ты сказал, денег им передашь на водку.
— Ха-ха-ха.
— А если серьезно, не могу им ничего скидывать…
Сергей возмутился:
— Тут такое дело, а у вас свои личные дрязги!
— Остынь. Не уверен я в тех парнях. А вдруг сдадут вас с племяшом вазеловским, что тогда? Вас сразу на ремни порежут!
— Обо мне не переживай.
— Я больше о нем переживаю.
— A-а, я понял, в кого Сашка такой хам бесчувственный, — в дядю.
Апостолов заулыбался, забрал фотографии, упрятал их обратно в карман.
— Ну а ты, Баринов, можешь поделиться интересной информацией о своих подопечных?
— Хочешь, чтобы я стучал?
— Стучи. Куда тебе деваться — бандитов покрывать?
Допили содержимое стаканов, посидели молча, глядя на тарелки с обкусанными кусками пиццы.
— В лотерейном клубе «Домино» погром.
— Кто наехал на игроков? — заинтересовался Апостолов.
— Вазелин давит Крольчонка… Сегодня бригаду автоинспекторов расстреляли, слышал?
Апостолов поскучнел, откинулся на спинку стула, махнул официантке:
— Любезная, еще водки — два по сто.
— Я думал, ты сразу озвереешь.
Апостолов взял водку прямо с подноса, резко выпил, осторожно поставил стакан на стол, посмотрел на Сергея:
— Там корешок мой погиб — Паша… Кто их?
— Люди Крольчонка. Они же убили трех шлюх: Таисью, Киску и Мику.
— Плевать мне на шлюх! — взорвался яростью Апостолов. — Почему сразу не сказал? Крутишь что-то, поди?
— Я сразу тебе позвонил, чтобы увидеться.
— Значит, все черти в клубе «Домино».
— Дядя Леша, пока ты здесь размышляешь и водку хлещещь, там людей убивают. Пусть и бандитов, но это тоже против закона.
Апостолов кивнул, соглашаясь, встал, с минуту смотрел молча на Сергея, потом велел:
— Расплатись за все тут, — и пошел прочь.
Вернулся Сергей кружным путем — подонки, напавшие на него у общежития, могли все еще бродить в темноте, поджидая одиноких прохожих.
Бандитов в квартире не было — Филиппов спал, по-детски разметавшись на разложенном диване. Сергей, пересиливая сон, принял горячий душ — вода накалила тело, но спать захотелось еще больше.
Вдруг пронзительной трелью разразился дверной звонок.
Сергей вздрогнул. Какого черта?! Кто это?!
Звонок настойчиво повторился.
Сергей пошел открывать. Если это Вазелин, он просто махнет рукой — хоть убивай, злодей, больше тебе сказать нечего по поводу гибели твоего негодного кровного братца Кости Игрока. Нечего! Делай что хочешь. А ему, Сергею, уже все равно. Сергей устал от этой смрадной возни.
Сергей прокрутил овальную защелку замка, проклацав три раза, — дверь мягко отошла.
В открывшемся проеме улыбался помятый и слегка нетрезвый Робин Влад.
Вот кого не ожидал увидеть, так это его! Но обрадовался, что это не Вазелин.
— Влад!
— Здорово! Хэ-э-э! Смотри, че у меня! — Влад сразу извлек из черного пакета литровую бутыль виски «Джо Уокер». Влад подмигнул: — Пить будем!
Вот и как что-то планировать в таком хаосе под названием «жизнь»? Сергей с улыбкой отошел, пропуская в квартиру «благородного разбойника».
— Слушай, не ожидал, что ты придешь, — честно признался Сергей. — Вроде только виделись!
— Уже все изменилось! Жизнь меняется за короткие часы! За мгновения. Одна ситуация и уже другая. Сам не ожидал, — грустно сказал Влад, всунув Сергею в руки виски и тяжелый пакет, пояснил: — Там закусь. Тапки есть?
Он скинул грязные сапожки, пошевелил пальцами в несвежих, потных носках.
— Вон те надевай.
— Один?
— С Филипповым. Он спал, но, наверное, ты его уже разбудил.
— Хэ-э-э! — обрадовался искренне Влад, прямо как Доцент из старинной комедии «Джентльмены удачи». Это вот свое фирменное «Хэ-э-э!» точно оттуда взял! Он пошел в зал. — Саня! Друг! Ты где? Владик пришел!
Сергей закрыл дверь и провернул ручку защелки до конца. Чертов Вазелин! Вспомнил вурдалака, и в душе снова поселился страх, подогреваемый тревогой… Влад этот приперся! Что ему понадобилось? Ситуация изменилась! Какая ситуация? Влад посещал Сергея редко, очень редко. Тем удивительней был его визит. Обычно он вызывал куда-нибудь на нейтральную территорию — в кафе зимой, летом — просто на улицу, в подворотню, чтобы пить с горла не закусывая, отворачиваясь от прохожих.
