Cтраница 41
К 2016 году инструменты для составления карт мозга стали еще более совершенными
[141]. Ученые изобретали новые способы сканирования для лучшего понимания психических расстройств. Внутренние механизмы разных видов депрессии стали яснее. В исследованиях на животных ученые смогли выделить маркеры на мозговых сканах, которые свидетельствовали о том, что конкретная депрессия была вызвана стрессом и выражалась в беспомощном поведении или неспособности позаботиться о себе. Такое поведение ассоциировалось с пониженной активностью
[142] почти во всех областях мозга, связанных с мотивацией, обработкой эмоций, обучением, памятью и упорядоченными действиями. Однако при этом оно имело корреляцию с усиленной активностью в одной крошечной зоне, известной как голубое пятно (locus coeruleus), регулирующей физиологическую реакцию на стресс и панику.
У пациентов с ангедонией
[143], не способных испытывать удовольствие даже от самых приятных вещей, наблюдался специфический изъян в задней вентромедиальной зоне префронтальной коры мозга. Исследователи внезапно обнаружили шаблон, по которому могли определять более устойчивые к стрессу и менее устойчивые мозги.
Это выглядело так, словно при депрессии почти весь мозг кричал: «Ты никак не можешь помочь себе, так что лучше не пробуй!» Одновременно крошечная часть мозга не менее громко сообщала: «Надвигается что-то страшное!» Иными словами, пациенты с глубокой депрессией просто не могли – как втайне надеялись члены их семей, друзья и коллеги – собраться с духом и воспрянуть к жизни. Мозг говорил им: «Даже не пытайся сделать это».
Сканы мозга также становились все более полезными (хотя и не были окончательным доказательством) для предсказания развития психического заболевания у любых пациентов. У людей с депрессией, проявлявших слабую активность левой средней лобной доли, первичный диагноз сохранялся и спустя четыре года. Однако у тех, кто проявлял избыточную активность в той же части коры мозга на момент постановки диагноза, часто наблюдалась другая траектория развития заболевания.
Через четыре года у многих таких пациентов на смену депрессии приходило биполярное аффективное расстройство I типа
[144].
Способность понимать и толковать динамические сканы головного мозга помогала практикующим врачам распознавать угрозы для него во многом так же, как обычным терапевтам определить болезнь помогает анализ крови.
В клинике Мэйо сеансы ТМС-терапии
[145] также оказались многообещающими для людей с расстройствами аутистического спектра. Такие пациенты становились более эмоциональными. Лечение корректировало изъяны нейронных связей в областях мозга, отвечающих за исполнительную функцию и пространственную рабочую память
[146].
