Ванесса Павловна первое время пристально следила, как дочери общаются с Ренатой, чему та их учит, в какие игры они играют, но убедившись, что гувернантка детей любит, находить с ними компромиссы умеет и за обучение языкам взялась всерьез, контроль ослабила.
С отцом девочек Ася за это время столкнулась лишь единожды, в один из первых дней.
— Ты кто? — уставился на нее плотный коренастый мужчина, на которого она налетела, спеша скорее принести Диане морс.
— Гувернантка, — ответила Ася, еле удержав руку с бокалом.
— Гм, — мужчина оглядел ее и буркнул. — Аккуратнее передвигайтесь.
— Извините, Диана попросила морс, я спешила быстрее принести, — повинилась Ася, прикидывая, как бы ей поскорее отвязаться от, как она уже поняла, господина Одоровского.
Мужчина еще раз окинул ее взглядом и отправился дальше. Ася выдохнула и поспешила к детям.
Вечером горничная Даша со смехом рассказала ей, что случайно слышала, как хозяин поделился с женой впечатлением от нового работника.
— Так и сказал, мол, где ты ее нашла, совершенно невыразительная внешность? А она ему — мне не внешность требовалась, а грамотный подход к детям и профессионализм. Детям она нравится, обязанности выполняет, а больше от нее ничего и не требуется.
Ася улыбнулась — невыразительная внешность — это то, «что доктор прописал»! Уж что-что, а внимание хозяина и вообще, любого другого мужчины, ей сейчас точно совершенно не требуется!
Через три дня Ванесса Павловна сообщила, что на следующей неделе она сама, гувернантка, няня и обе девочки переезжают на дачу Одоровских, а еще через две или три недели, как сможет освободиться отец семейства, они едут в собственный особняк в Ялте.
— Девочкам необходимо море! Вот Ваша дочь сейчас где? — добавила хозяйка.
— В Крыму, — ответила Ася.
— Правильно, детям необходимо море. В свой выходной сможете видеться с дочерью.
***
Отец вымотал всю душу: давил, убеждал, угрожал, снова убеждал, даже предлагал деньги или увеличить долю в бизнесе.
Наконец, Владиславу это надоело.
— Слушай, я вот одного никак не пойму, почему ты так настаиваешь на Марине? Ведь есть же какая-то причина, которую я не знаю, почему тебе так важно, чтобы я на ней женился?
— Она тебе подходит, — отрезал отец.
— Чем? Да, она красива и, наверное, хороша в постели, у нее состоятельная семья, но она не эксклюзив. Неужели, ты считаешь, что если я захочу завести семью, то буду не в состоянии сам выбрать себе женщину?
— В каком это смысле «наверное»? Ты что, до сих пор ее не трахнул?
— Отец, — поморщился Влад. — Тебе нужен отчет о моих сексуальных партнершах? Я не спал с Мариной, если тебя это интересует, и не собираюсь. Предпочитаю оставаться единственным мужчиной среди ее окружения, который не прыгнул к ней в койку.
— Ты не понимаешь, — сморщился отец. — Ты должен на ней жениться!!!
— Когда это я так успел задолжать? — выгнул бровь Влад.
— Не ёрничай. Послушай, Владик, мне очень нужен этот брак! Ну, что ты хочешь, скажи, я все сделаю!
— Даже так? — удивился Владислав. — Не хочешь поделиться? Анатолий на чем-то крепко тебя прижал? Что происходит? Раньше ты не пихал ее ко мне, только последние пару месяцев вы с матерью, как с цепи сорвались. Кстати, а где маман?
— Не знаю, где твоя мать. В Москве, на даче, в гостях ли еще где-то, что я следить за ней должен? Тут серьезное дело, а ты лезешь с разной ерундой.
— Нет, я конечно, давно не питаю иллюзий насчет ваших с мамой отношений, но совсем не интересоваться, где дражайшая половина — это как-то совсем некрасиво.
— Влад! У нас с твоей матерью нормальные отношения, мы не мешаем друг другу жить и речь сейчас не о нас, а о тебе и Марине!
— Вот я и хочу понять, почему этот вопрос так остро для тебя стоит, папа. Может быть, поделишься? Что грозит, если я не женюсь? Мы потеряем деньги? Мы потеряем очень большие деньги? Репутацию? Бизнес? Что??
Морозов — старший шумно выдохнул и отвернулся.
— Папа? Все настолько серьезно?
— Надеюсь, ты меня поймешь и все, что я скажу, останется между нами? — сдался родитель.
— Обещаю, но ты меня пугаешь.
— Марина беременна, — выдал отец и тихо добавил. — От меня.
Влад присвистнул.
— И когда ты планировал меня осчастливить этим известием?
— Ты тоже мужчина и должен меня понять — я не устоял, а теперь Марина поставила ультиматум: или ты женишься на ней или она все рассказывает отцу и тогда одному богу известно, чем все закончится.
— Да, батя, удивил, нечего сказать. Нет, главное, ты кидаешь палку куда попало, а расхлебывать должен почему-то я? Ты уверен, что это твой ребенок, Марина же целибат и дня не держит.
— Уверен.
— Поделись аргументами, а то мне, что-то плохо верится.
— Я ездил в Женеву в марте, помнишь? Так вот, я там был не один, а вместе с Мариной. В первый же день она свалилась в обморок в гостинице, ее осмотрел врач, ничего страшного, просто на фоне диеты упало давление. Но я просил проверить на возможную беременность, симптом-то похожий, он проверил, она была не беременна.
— И?
— В Женеве мы провели две недели, потом неделю в Австрии и еще на десять дней летали в Португалию. Все это время она была только со мной.
— Это ты так дела улаживал, новые контракты подписывал и расширял производство? Мама в курсе?
— Нет, конечно. Надеюсь, ты не станешь ее просвещать? — с беспокойством спросил отец. — Понимаешь теперь, что у нас нет другого выхода, как выполнить ее условия?
— У нас? А я при чем? Нет уж, жениться на ней и растить чужого ребенка я не намерен. Сам начудил — сам и разгребай.
— Влад! Во-первых, ребенок не чужой — это твой брат или сестра! Во-вторых, если Марина расскажет отцу, ты представляешь, что будет с нашим бизнесом? Он от нас камня на камень не оставит.
— Раньше надо было думать. Про резинки никогда не слышал? Продавай цементные предприятия, у тебя останутся деньги и матушкин завод.
— Сам знаешь, быстро не продашь, и Анатолий успеет подложить свинью. А завод, что завод? Он матери твоей принадлежит и тебе. Как ты думаешь, она рада будет, когда узнает, что я…?
— Уверен, что она оскорбится, но об этом тебе тоже надо было думать раньше. Я разгребать за тобой не собираюсь, мне чужого не надо!
— Владик, посмотри — ты же ничего не теряешь! Почему ты противишься?
— Да уж, не теряю… В деньгах да, даже приобретаю. Но к ним в довесок идет жена-шалава и чужой ребенок, которого я должен называть своим. Ты не находишь, что это не стоит тех денег, какие мне светят после женитьбы? В конце концов, деньги у меня свои есть и даже если Анатолий перекроет нам кислород, по миру точно не пойду ни я, ни мой родной — Влад выделил голосом — ребенок.
