Таким образом я первая полетела вниз, но не прошло и секунды, как чужие руки схватили меня, прижимая к себе, переворачивая прямо в воздухе. И вот уже спина мужчины ударяется о воду, а я прячусь у него на груди, делая последний вдох.
Вода была холодной. Да попросту ледяной. Паника захватила в тот самый миг, когда воды сомкнулись над моей головой. Отчаянно пыталась плыть, но очень быстро потерялась, не понимая, где низ, а где верх. Легкие обжигало от желания сделать вдох. Горло сдавливало, саднило. Силы иссякали молниеносно — холод сковывал движения, но я все еще боролась.
Ко дну. Я шла ко дну — отчетливо чувствовала это, а пузырьки воздуха раз за разом вырывались из моего рта, уходя туда, где теперь я видела просветы. Рывок, рывок, еще рывок. Я не могла себе позволить погибнуть так глупо!
Не могла, но, чтобы вырваться, сил не хватало.
О чем я думала в эти последние секунды?
О том, как бы мама мною гордилась. Я даже будто видела ее улыбку. Такую добрую, все понимающую и немного усталую.
Да, она бы гордилась мной. Тем, что я с отличием окончила школу. Тем, что сама пробилась работать на второй уровень, не имея никакого намека на образование, на которое у меня просто не было времени. И, конечно, тем, что не побоялась вступить в ряды новобранцев. Пожалуй, это и было мое единственное по-настоящему весомое достижение в жизни.
Больше мне похвастаться было нечем. А жаль.
Умирать не страшно. Страшно знать, что в своей жизни ты сделать так ничего и не успела.
Из воды меня буквально выдернули. Просто выдернули за шкирку, словно котенка.
Жадный вдох — легкие обожгло. Кашляла, словно безумная цепляясь пальцами за Ирадия.
Никогда в жизни я еще не была его так рада видеть.
Вцепившись в него всеми конечностями, крепко прижималась, готовая его просто расцеловать, но не была способна даже на «Спасибо». Шок, страх, радость — все смешалось, дезориентируя. Лишь бы не отпускал!
— На спину! — скомандовал веркомандир неоспоримо.
Его голос прозвучал настолько сурово, что я даже не подумала сопротивляться. Правда, переползти была не в силах, так что мужчине пришлось самому перекидывать меня себе за спину, буквально отрывая от себя мои одеревеневшие конечности.
Никак не могла восстановить дыхание. Зубы стучали. Не чувствовала ни рук, ни ног, пока Ирадий плыл к берегу. Его мощные гребки словно разрезали воду. Мне же оставалось лишь пытаться держаться — за чужие плечи и в сознании.
Да только сама из воды я выйти все равно не смогла.
— Ты как? — спросил Ирадий, легко поднимая меня на руки. Он будто и не устал.
Словно даже не замерз.
— Н-н-н… — ответить не получалось из-за дрожи, а потому я просто кивнула.
— Потерпи. Сигнал бедствия я подал. Скоро нас заберут. Ты только не отключайся. Не спи, поняла? — опустился он вместе со мной на песок. — Хочешь, я тебе кое-что расскажу?
Пересадив меня себе на колени так, чтобы я опиралась спиной на его грудь, мужчина расстегнул мою куртку и ловко снял ее, отбрасывая в сторону. Растирал руки и ноги, пока я жалась к нему в поисках тепла. Имсит был горячим, как печка.
— Готовность артиллерийских кораблей перед каждым вылетом с базы проверяется главным механиком. После автоматизированной проверки главный механик должен испытать “Малышей”. Сделать пробные полеты на каждом из двенадцати и проверить заряды. Я могу лишь предположить, что послужило причиной отсутствия должной проверки. Артиллерийские корабли мы используем крайне редко. В основном нам достаточно того оружия, что находится на “Алмазе”, а при высадке на ограниченные участки используется маневренное судно, но это не дает никаких оправданий главному механику. Перед взлетом акт соответствия был подписан.
— Его ждет военный суд? — сипло спросила, едва размыкая губы.
— В лучшем случае. Я сейчас зол. Очень зол, — ответил Ирадий с максимальным спокойствием, но я почему-то ему поверила.
— А я плавать не умею, — зачем-то призналась я, закрывая веки. Почему-то пахло морем и грозой.
— Я уже понял. Не спи…
И это было последнее, что я услышала.
Проснулась уже в академии — в знакомой палате. Проснулась, чувствуя себя более чем превосходно. Будто и не было ничего. Словно и не дрожала всем телом в чужих объятиях.
Как если бы наш полет-катастрофа мне просто приснился, но увы. Помнила я все более чем отчетливо.
Одевалась спешно. Сухие вещи лежали на стуле. Ботинки — прятались под кроватью.
Тот, кто их принес, позаботился обо всем — под курткой я нашла белье и носки. Однако стоило мне застегнуть куртку, дверь в палату тут же открылась.
— Я принес ужин, но вижу, что тебе уже лучше, — осмотрев меня с ног до головы, без лишних эмоций произнес Ирадий. — Полагаю, будет удобнее, если мы поужинаем в моей комнате.
— В вашей? — даже не пыталась скрыть удивление.
— Твое наказание, Каролина. Ты забыла?
Вспомнила. Вот только что взяла и вспомнила о том, что вынуждена три ночи провести на вымышленном посту, который веркомандир придумал сам. Да только возразить я не могла. Сама требовала наказания, сама и получила.
— За мной, — скомандовал мужчина.
Все то время, пока мы шли — сначала по коридорам медкорпуса, потом по улице и затем по коридорам главного здания, — никто из нас не говорил. Не знала, о чем думал имсит. Поднос он оставил в палате и теперь шел уверенно, четко, пока я за ним едва поспевала.
Я же думала…
Да обо всем. О том, что должна, просто вынуждена подать рапорт верглавнокомандующему, а точнее попробовать переправить его через бывшего старшего.
Это была необходимость, потому что Ирадий перешел границы, а справиться с ним я сама не могла.
Еще мои мысли занимала подготовка новобранцев. Какой бы сильной я себе ни казалась, я была хилой. Не умела плавать, не могла постоять за себя, слишком быстро уставала, если нагрузки чуть усиливались. А ведь это было только начало, тогда как слабостей я у себя насчитала хоть отбавляй.
Третье, о чем я не могла не думать, — это три ночи в компании Ирадия. Страшно? О да!
Я испытывала страх, но тем не менее старалась храбриться. Если он снова попытается переступить черту, у меня не будет других вариантов, как просто напасть на него.
Стул, тарелки, книги…
Оружием может быть что угодно, да только имеющаяся власть наверняка позволит мужчине выйти сухим из воды. Я же… Я же наживу себе новых проблем, но даже не это главное, а то, что сейчас творилось в моей душе.
Несмотря на то, что мы были вынуждены эвакуироваться, несмотря на то, что я чуть было не утонула сегодня, — сегодняшний день для меня был самым лучшим. Просто потому, что ничего подобного никогда не происходило в моей жизни. Ничего столь же эмоционального, вызывающего чистый восторг и что-то еще. Что-то, что рождалось в животе странной щекоткой, охватывало все тело.
