Граф сел напротив меня. Если бы и захотела, кусок бы в горло не полез. Меня сильно нервировал его взгляд. Мне хотелось либо сбежать, либо дать в упитанную морду со всей силой. Сжала пальцы в кулак и потупила скромно глазки. Если скоро не появится Макс, то я плесну горячим кипятком в эту наглую физиономию.
Пришлось учиться притворяться хорошей девочкой и при этом думать о чём-то своём. Глубоко вздохнув, погрузилась в лёгкий транс, баловалась тем, что отсекала звуки, а потом их возвращала на место. Пение птиц, стрекот кузнечиков, жужжание комаров.
И наконец, услышала то, что желала услышать всем своим сердцем — звук шагов Максимилиана. Но, к сожалению, Макс, был не один. С ним под ручку шла Анна. Она щебетала о предстоящей премьере. Барон же, не особо скрывая этого, откровенно зевал.
Подняла голову лишь тогда, когда зашёл Максимилиан. Увидев моё радостное лицо, обращённое к нему, тепло улыбнулся.
— Анна, у вас, вы говорили, всё готово. Дорогая, — барон протянул мне руку, — пойдёмте. Времени у нас немного. Дела в поместье требуют моего присутствия и пристального внимания.
Я резво подскочила с места. Графин с вином опрокинулся на стол, обрызгав графа Андрея. Ну, это была небольшая расплата за тот ушат грязи, которым граф меня облил. Я расширила глаза и прижала ладони к груди, извиняясь за свою неуклюжесть.
— Ничего страшного, графиня. Я всё равно собирался переодеваться.
Виновато улыбнувшись, выпорхнула из-за стола.
Постановка была ужасной, себе и гостям искренне посочувствовала. Представляю, как многим не захочется сюда приезжать, если они уже сталкивались с опусами Анны. Мне, например, совсем не хочется видеть ни графа, ни его сестру.
Матушка смогла ненадолго выйти из своей комнаты. Чёрные волосы с проседью, правильные заострённые черты лица. В молодости, похоже, она была хороша собой. Дети не унаследовали ни её красоты, ни ума, ни вкуса. Графиня Екатерина, не дождавшись окончания первого акта, скривившись, словно сжевала целый лимон, покинула представление.
Анна поначалу пыталась и меня привлечь к спектаклю, но Максимилиан не позволил. Сославшись, что я слаба и доктор не велел мне переутомляться. Знала бы Анна, какие кульбиты мы вытворяем в спальне, умерла бы сразу от сердечного приступа. В общем, Макс меня отмазал от этого ужаса. Я незаметно пожала ему руку, на что негодник прошептал:
— Будешь должна интимный массаж.
Еле сдержала широкую улыбку. Уезжала из поместья с большой радостью и с предвкушением отличной жаркой ночи.
Глава 41. Ярмарка
Янина
Близился день Х. День, когда я ещё раз во всей красе увижу театральную постановку Анны (не думаю, что она с тех пор улучшилась). За три дня до премьеры я получила письмо, где сообщалось, что все девушки должны прибыть на премьеру в жёлтых платьях. Попахивало одержимостью и подставой.
Да! Умеет Анна ставить в неудобные ситуации людей. Представляю, какое обилие ядовито-жёлтого нас ожидает. Прочитала письмо своей камеристке. Маргарита всплеснула руками. Она готовила для меня платье цвета морской волны. И мне был понятен праведный гнев девушки. Сама как представлю себя в жёлтом, так сердце кровью обливается.
— Барыня, да у нас в доме отродясь не было жёлтых тканей. Вечно придёт что-то в голову этой спесивой девчонке, а людям приходится мучиться. Хорошо, что в городе сейчас ярмарка проходит. Можно поехать и выбрать ткань. Там сейчас заезжие купцы. Но как поехать-то, когда барон уехал из поместья? Наш барин бережёт свою горлицу, словно ясный сокол.
Я улыбнулась на это заявление. Он берёг меня, как берегут драконы свои сокровища. С ним я напрочь забывала, что не так уж и хрупка. Купаясь в волнах страсти и тепла, я была любимой принцессой. А каждый рыцарь просто обязан охранять свою возлюбленную. Ох, чувствую, что мне влетит за самовольство.
— Мы возьмём двух парней из дружины, Маргарита. Распорядись подать карету. Ехать же недалеко?
— Ага, не долго и не далеко. Опять трястись не менее часа по этой ужасной дороге, — ворчала девушка, удаляясь из комнаты.
Я с ней была полностью согласна. Это было и для меня пыткой. Но мне самой уже надоело сидеть взаперти. Сад и ближайшая округа уже были мною изучены вдоль и поперёк. Так что решено, мы едем на ярмарку. Макс будет зол на меня. Однако я знаю, чем его можно задобрить. На ярмарке обязательно куплю ему подарок.
Вызвала в памяти приятные воспоминания. От них сладко заныла грудь, а трусики повлажнели. Максимилиан своей нежностью открывал во мне новые точки удовольствия. В его присутствии кожа была как оголённый провод, я вся искрилась и сияла. Мы горели с ним, вместе окунаясь в сладкую патоку удовольствий.
Каждую ночь и раннее утро любимый будил меня нежными поцелуями. Мне кажется, он уже знает всё о моем теле, а я о его. Я люблю своего мужчину, люблю каждую клеточку его тела. Сильные руки, бездонные, полные страсти глаза, мягкие податливые губы и сильное мужское достоинство, которые радовали меня каждый день.
— Максимилиан, ты говорил, что сегодня уйдёшь, отправляешься на охоту?
— Угу, любимая. На пару дней. К «великой» премьере успею. Не волнуйся. Ты же будешь хорошей девочкой?
— Конечно!
— Врушка. Моя маленькая врушка!
Я охнула и зажмурилась от удовольствия, язык задел чувствительный клитор. Выгнувшись в пояснице, широко развела ноги, полностью раскрываясь перед Максимилианом. Волна удовольствия прошлась по возбуждённому телу, которое млело от ласк и стремилось слиться с его.
Я принадлежала Максу не только физически, но и духовно. В такой миг, слившись вместе, мы создавали свою вселенную, которая живёт лишь по нашим законам. Мир, в котором лишь мы вдвоём. Пришла откуда-то мысль, что если бы тут был Пётр, то мой мир был бы идеальным. Но прикосновения Макса смыли все мысли из головы, затопив лишь одним блаженством. Эмоции были настолько сильными, что дыхание перехватило, низ живота отяжелел и в нём разлилось тепло.
Приведя мысли и платье в порядок, поправила выбившуюся прядь из причёски. Прихватила зонтик от солнца и спустилась вниз, где меня уже ждала ненавистная карета.
Когда мы прибыли в город, я готова была проклясть и карету, и пыльную дорогу, и себя в придачу. Не сиделось же мне ровно на попе. К приключениям потянуло.
— Барыня, а как вам такой цвет?
Очередной магазин или лавка, кто разберёт. Очередные метры ненавистной ткани ядрёного жёлтого цвета.
Я покачала головой. Цвет детской неожиданности явно к моему лицу не пойдёт. Маргарита уже привыкла, что при посторонних я с ней общаюсь лишь жестами и кивками головы.
— Хорошо, а вот этот? Уважаемый, как называется этот цвет?
«Уважаемый» был немногословным бородатым дядькой, который на меня смотрел придурковатым взором из-под густых, нависших над глазами, бровей. И чего так глазеть-то? Похоже, мужчина не знает, что значит вести себя прилично. Видя моё беспокойство, Тимофей из дружины, грозно рыкнув на купца, что-то быстро тому сказал.
