— Если хотите, можно открыть, чтобы было светлее, — неуверенно сказала я. Может быть, ей будет приятнее находиться в уединении за закрытыми занавесками.
— Нет, спасибо. Все в порядке.
Судя по тому, что я читала, можно было предположить, что она должна быть очень замкнутой или же очень сердитой из-за того, что я приехала в ее город, и она, конечно же, не побоится выразить свое недовольство.
Ничего подобного.
Ее голос обладал приятной мелодичностью, и хотя пока мы здоровались она вела себя сдержанно, как только начался настоящий разговор, она тут же стала вполне приземленной и уверенной в себе. Она почти слово в слово повторила то, что уже сказала мне по телефону:
— Да, вы произвели впечатление на мисс Алису.
— Она чудесная.
— Я так понимаю, что вы долго разговаривали.
— Да. Я как раз написала ей записку, — я кивнула в сторону стола, — я изучаю город и обещала держать ее в курсе. Она посоветовала мне поговорить с Дейл Уэлч и с преподобным Баттсом.
Она нахмурилась и наклонилась ко мне поближе.
Что я сказала не так?
— Простите. Я не расслышала.
Я повысила голос.
— Ваша сестра посоветовала мне поговорить с Дейл Уэлч и преподобным Баттсом.
Она еще сильнее нахмурилась и прижала руку к правому уху.
— Что?
У кондиционера, находившегося справа от меня прямо под окном, кажется, было два режима работы: шумный и выключенный. Я выключила его. Громкий грохот и выброс воздуха неожиданно прекратились. Это было безрассудное решение для лета в южной Алабаме, но оно сработало.
— Так лучше? — спросила я. — Если воздух слишком нагреется, я могу снова его включить.
Она расслабилась и улыбнулась.
— Нет, теперь лучше.
Алиса рассказала ей о нашей беседе.
Прежде чем мы начали по-настоящему разговаривать, она все расставила по своим местам: это не интервью.
— Я просто пришла к вам в гости.
Я согласилась и рассказала ей о программе «Одна книга, один Чикаго».
Я упомянула показы фильма. Мне очень понравился рассказ Грегори Пека в документальном фильме о его знакомстве с Ли и о съемках «Убить пересмешника».
При упоминании Пека она наклонилась вперед. Ее глаза засияли.
— Он прекрасный, правда?
У нее ко мне было не меньше вопросов, чем у меня к ней. Она хотела побольше узнать о программе «Одна книга, один Чикаго» и расспрашивала меня о директоре программы Мэри Демпси, с которой они общались. Кроме того, она интересовалась подробностями моего пребывания в городе, спрашивала, куда я ходила, кто со мной разговаривал, и что эти люди сказали. У меня не было ощущения, что меня допрашивали, она разговаривала непринужденным тоном.
Я поинтересовалась, что она думает о сегодняшнем Монровилле.
— Я читала, что когда готовились съемки фильма, они решили, что Монровилль слишком сильно изменился по сравнению с тридцатыми годами, и не стоит здесь снимать.
Она скривилась, как будто съела что-то кислое. У нее появилось чуть детское выражение лица, не ребяческое, но оживленное, приятно возбужденное. В то же время она говорила почти официально.
— Это не тот Монровилль, в котором я выросла. Мне он совершенно не нравится.
Она явно была не из тех людей, которые говорят обиняками.
Мы немного поговорили о том, как изменился характер города. Она сказала примерно то же, что и Алиса, о постоянном внимании, которым они были окружены, и о том, как это было для них трудно. По ее словам, «выносить это сорок лет довольно тяжело».
Чувствовалось, что у нее потрясающий интеллект. Мне хотелось услышать ее мнение по многим вопросам. Но в тот первый день я продвигалась вперед крайне осторожно. Я помнила о ее знаменитой замкнутости. Но вот она сидела передо мной, и я чувствовала себя легко. Позже я поняла, что это она задала тон нашему разговору.
— Алиса рассказала мне немного о ваших родителях и о Финчбурге. И о Бернт-Коттон.
Это был соседний маленький городок, который правда все-таки был отмечен на картах. Мы вместе посмеялись над некоторыми выразительными названиями городов в Алабаме. Она сожалела, что этот местный колорит постепенно уходил в прошлое. Затем она заметила, что девелоперы часто называли новые районы в честь разрушенных ими же мест. Как она сказала, многие заасфальтированные «Дубовые рощи» стоят там, где когда-то рухнули дубы.
Мэр Дейли был не единственным известным жителем Чикаго, заявившим о своей любви к книге «Убить пересмешника». Опра Уинфри говорила, какое впечатление на нее произвел этот один из самых ее любимых романов. Я слышала, что она хотела взять его для обсуждения в своем невероятно популярном телевизионном книжном клубе, но автор не разрешила.
Ли подтвердила, что это правда.
— Мы с ней встречались и вместе обедали.
По ее словам, они обсудили просьбу Уинфри за обедом в нью-йоркском отеле «Уолдорф Астория». Ли отказала, но на нее произвели впечатление хорошее знание героев и любовь Уинфри к книге.
— И как она вам? — спросила я.
— Ну для девочки, для чернокожей девочки, выросшей в бедности в Миссисипи, то, чего она добилась… — она помолчала, — это удивительно.
Сколько я себя помню, Уинфри всегда была могучей культурной силой. Если не учитывать, где и когда она росла, в то время невероятным было представить, что она станет невообразимо влиятельной и богатой.
Ли размышляла вслух о том, почему мы с Алисой так быстро нашли общий язык. Она тыкала указательным пальцем в воздух, как будто нажимала на невидимый дверной замок — скоро я узнаю, что этот жест был для нее так же привычен, как дыхание, — и сделала мне настоящий комплимент, если вспомнить о характере той женщины, с которой она меня сравнила.
— Я знаю, что произошло, — сказала Харпер Ли, — настоящее качество повстречалось с таким же качеством.
Я никогда раньше не слышала такого выражения. Наверное, она сама его придумала.
Я в очередной раз удивилась тому, что она не спешила уходить. Когда она встала и попрощалась, я поблагодарила ее, и она пожелала мне счастливого пути.
Но у нее был для меня еще один подарок.
Она меня обняла. Надеюсь, я не выглядела слишком ошеломленной. А потом она ушла.
Глава четвертая
К этому моменту отношения сестер Харпер и Алисы Ли просто заворожили меня. Даже в их возрасте было видно, что Алиса была степенной, ответственной старшей сестрой, а Нелл Харпер — оживленной, спонтанной младшей. Алиса на пятнадцать лет старше, и она была для Нелл и сестрой, и матерью. Алиса большую часть своей жизни прожила в Монровилле, и они с Нелл по несколько месяцев в году жили в одном доме. Остальное время Нелл проводила в своей квартире в Нью-Йорке. Финансовыми делами Нелл Харпер в основном занималась Алиса. По ее словам, сестру эти вопросы совершенно не интересовали.
