Когда до белого «лексуса» оставалось сделать всего несколько шагов, женщина почему-то обернулась. Не глядя на нее, он прошел мимо, чуть ссутулившись и опустив вниз голову, чтобы хоть немного защитить лицо от холодного сырого ветра.
Выпустив из своей руки маленькую детскую ладошку, женщина достала из кармана куртки брелок. Фары автомобиля моргнули, и Олеся тут же дернула за ручку задней двери.
— А я первая, — рассмеялась она, забираясь в еще не успевший остыть салон.
— Конечно, первая, ты же спортсменка. — Женщина улыбнулась в ответ и потянула на себя водительскую дверь.
Она не видела, что прошедший мимо мужчина сделал всего несколько шагов и тут же присел, завязывая шнурки на высоких туристических ботинках. Затем он стремительно выпрямился и, все так же держа голову наклоненной вниз, двинулся обратно, к белому «лексусу».
Сев за руль, она уже собиралась захлопнуть дверь, когда к ней вдруг кто-то наклонился, а потом чем-то обожгло шею.
В Ростов-на-Дону Крылова и возглавивший расследование Матвейчук прилетели к обеду, однако пообедать в тот день им так и не удалось. Сразу из аэропорта они поехали в расположенный в ста сорока километрах от областного центра городок Цибино. Пару раз обойдя кругом брошенный преступником на окраине города «лексус», Матвейчук приказал ехать в местное управление следственного комитета. Там они тоже пробыли не долго и вскоре в сопровождении местного следователя отправились побеседовать с матерью похищенной девочки. Разговор с ней, как и ожидала Крылова, не предоставил в распоряжение следствия никакой новой информации о преступнике.
— Вы понимаете, — всхлипывала мать Олеси, рослая, широкая в кости женщина лет тридцати, — я оглянулась, но лица его совсем не увидела. Он шел так быстро и голову опустил, словно от ветра лицо закрывал. Ветер и вправду был. А еще у него бейсболка на голове, так из-за козырька вообще ничего не разглядеть было. Я, если честно, и не старалась. Сама не знаю, зачем обернулась. Может, почувствовала что-то? Так же бывает? — Она вновь всхлипнула и повернулась к стоящему у нее за спиной мужу: — Коленька, принеси мне воды, пожалуйста.
Супруг Оксаны Андреевны сочувственно коснулся ее плеча и вышел из комнаты.
— А потом, когда он напал, — продолжила женщина, — я вообще ничего разглядеть не успела. Поняла только, что рядом с машиной кто-то стоит, но даже глаза поднять не успела, услышала только треск какой-то, а потом все разом в глазах потемнело.
Она взяла стакан с водой у вернувшегося в комнату мужа и жадно начала пить.
— Вы думаете, это все ради денег? Он из-за денег Олесю похитил? — не мигая, она уставилась на Крылову, очевидно больше доверяя ей как женщине.
— Точно ничего нельзя утверждать, но, судя по всему, это тот же самый преступник, который совершал подобные преступления, — Вике вдруг показалось, что она говорит слишком официальным, казенным языком, — уже было несколько подобных случаев, и всегда он требовал деньги.
— Много? — напряженно спросил муж Оксаны Андреевны.
— Сумма всегда была одна и та же. Двести тысяч долларов.
— Угу, — он кивнул, о чем-то задумавшись, — и много он так насобирал уже?
Крылова удивилась вопросу, но все же ответила:
— Мы предполагаем, что было семь похищений.
Мужчина вновь угукнул и окончательно погрузился в свои размышления.
— И что же, вы не пытались его остановить? — Оксана Андреевна вновь уставилась на Крылову, отчего та почувствовала себя совсем неуютно.
— Понимаете, процесс поимки преступника связан с различными трудностями, — пришел на выручку Крыловой Матвейчук, — и иногда он бывает довольно длительным.
— Еще какой он у вас длительный, процесс этот ваш, — неожиданно вспылила Оксана Андреевна, — эта нелюдь, поди, не каждую неделю детей ворует. Сколько это усе длится, год? Или больше?
— Понимаете ли, — не сразу нашелся что ответить подполковник, — долгое время не было понимания, что действует один и тот же преступник. Дело было передано в Центральное управление только несколько месяцев назад, и я вас уверяю…
— Ну конечно, — не дала ему договорить женщина, — несколько месяцев — это разве срок? Это вам только кофе попить да сигаретку покурить. Ишь ты, Центральное управление у них. Вы там что, родились прямо все в этом управлении или вас туда с районов понадергали? Все вы одинаковые, только деньги с людей драть да штаны просиживать, а как от вас помощь какая нужна, так у вас сразу трудности.
Матвейчук растерянно замолчал, искоса поглядывая на Крылову. Очевидно, он думал, что теперь вновь ее очередь держать ответ.
— Давайте тогда каждый будет свои проблемы сам решать. Если этому ироду денег надо, значит, мы их ему отдадим, и вы под ногами мешаться не будете. Пусть он нам Олеську вернет сначала, а потом делайте что хотите, ловите его, окружайте, хоть из ружей отстреливайте. Договорились?
— Ну знаете ли, — возмутился Матвейчук, — я вас прекрасно понимаю, и для нас, кстати, тоже основная задача — это вернуть ребенка, но не надо, пожалуйста, нам диктовать условия. Хотите заплатить выкуп — заплатите, вам никто мешать не будет. Но и вы не должны мешать нашей работе. Вот такая вот вам договоренность. А если мы к ней не придем, то я это буду рассматривать как воспрепятствование законной работе правоохранительных органов со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Чё, — удивилась женщина, — арестуешь, что ли? Коля, ты это слышал? У нас ребенка украли и нас же и арестовывать хотят! Сами никого поймать не могут, а людей пугают.
Коля переминался с ноги на ногу, не решаясь принять чью-либо сторону в споре.
— Никто вас, Оксана Андреевна, арестовывать не собирается, — Матвейчук встал с дивана, намереваясь завершить неприятную дискуссию, — у вас есть выбор. Либо наши сотрудники остаются в доме, фиксируют все переговоры с преступником, а потом передача денег проходит под нашим контролем, либо, если вас первый вариант не устраивает, мы заберем эту сим-карту и будем вести переговоры сами, без вашего участия. Выбирайте.
— Коля, принеси мне еще попить, — скомандовала Оксана Андреевна, — только не воды, посмотри там чего покрепче в холодильнике.
Когда муж вновь вышел из комнаты, она исподлобья взглянула на Матвейчука и нехотя объявила капитуляцию.
— Хорошо, пусть сидят ваши охламоны, но только чтобы обувь в прихожей снимали, а то знаю я вас, весь пол испоганите.
— Договорились. — Условия соглашения подполковника вполне устраивали.
* * *
Выйдя на крыльцо, Матвейчук облегченно вздохнул.
— Мне кажется, если б эту тетку врасплох не застали, она бы сама нашего удава и повязала.
— Кого? — удивленно переспросила Крылова.
— Удава, это его так Илья Валерьевич прозвал, — объяснил Матвейчук, — я так понял, он это в психологическом описании преступника вычитал, и уж больно ему сравнение понравилось. Ну а что, эта ж баба ну сущий дикобраз, вся в иголках. Я, кстати, в телевизоре видел, там змеюка какая-то, не то удав, не то анаконда, дикобраза заглотила. Так он, представляешь, внутри ее иглы свои как распушил, короче, такая смесь ежа и ужа получилась, смотреть страшно.
