У меня вопрос – кому это нужно?
Бог как террорист
Я не знаю, существует Бог или нет, но для Его репутации было бы лучше не существовать.
Жюль Ренар, французский писатель
Не успела я освоить азбуку, как меня научили, что я, маленькая Пэмми Сью Гроут, была жалкой грешницей и не оправдала возложенных на меня надежд. Это был неоспоримый факт, как дважды два – четыре. Единственное облегчение для меня в ходе этого важного урока заключалось в том, что по крайней мере я была не одинока. Оказывается, все остальные в мире тоже грешники. Даже миссис Беквит, добрая воспитательница, которая каждый второй понедельник позволяла мне приносить на урок Поки, мою черепашку.
Быть грешником плохо, поскольку им обеспечен билет в один конец – в ад. Я не могла свыкнуться с адом, поскольку не путешествовала дальше Канзаса. Но, по словам отца, в ад лучше было не попадать. Летом при включенном кондиционере там жарче, чем в доме моей тети Гвен и дяди Теда в Техасе. К ним я приезжала на каникулы, проходило четыре дня, и можно было ехать домой, а вот в аду остаешься навечно. «Чтобы понять, что такое вечность, – сказал он, – подумай о том, что ты чувствовала в прошлом декабре 26-го числа, снова ожидая наступления Рождества».
Условие, при котором можно было избежать ада, заключалось в возможности «спастись»
[47]. Поэтому в возрасте четырех лет я под звуки церковного органа прошла в переднюю часть маленькой методистской церкви в Кантоне, штат Канзас, плюхнулась на свои тощие колени и попросила доброго Господа «простить меня за мои грехи». Моя семья, в которой было много методистов, вздохнула с облегчением. Той ночью папа и мама обзвонили всех дядей и тетей, чтобы поделиться хорошими новостями.
«Ну, наша старшая теперь официально спасена, – гордо кричали они. – По крайней мере, мы можем быть уверены, что Пэм отправится на небеса»
[48].
Они думали, что самый большой плюс моего «обращения» заключался в том, что я подала хороший пример моей сестре Беки, которой было два года, и нашему брату Бобби, которому не исполнилось еще и четырех месяцев. Но я втайне надеялась, что родители не заставят Бобби проделать то же самое, пока он не научится говорить.
Конечно, никто из нас не хотел рисковать, чтобы не попасть в ад. Я имею в виду, что Иисус мог прийти в любое время – ночью или днем. Он для меня был как вор в ночи. Он мог появиться, пока я помешивала в тарелке хлопья для завтрака. Мог подойти на перемене, когда я висела вниз головой на брусьях. Мог прийти даже в два часа ночи, пока я спала, и это могло стать настоящей проблемой, если я спала крепко. Иисус мог забрать меня прежде, чем я успела бы заснуть.
Думать об этом не хотелось, ведь дома у тети Гвен и дяди Теда было по-настоящему жарко.
Я пыталась примириться с тем, что я – грешница. В церкви мне снова и снова говорили, что «Бог есть любовь», но одновременно представляли Его как некую скрытую камеру, которая следила за каждым моим движением. Это не имело рационального смысла. Но, конечно, мне было всего четыре года. Что я знала?
Несмотря на то что я была очень близка к тому, чтобы стать идеальным ребенком – училась на пятерки, старалась не драться с братьями и сестрами, держалась подальше от наркотиков и алкоголя и даже шла спать без напоминания, – я чувствовала, что меня постоянно критикуют этим «любящим Богом», который сидел на небесах, радостно потирая руки, и ждал, когда я облажаюсь. «Что же это такое, Господи!» – восклицала я. Ой, я снова упоминаю Его имя всуе!
Бог похож на музыкантов из группы Z. Z. Top
[49]Наши представления о Боге говорят больше о нас самих, чем о Нем.
Томас Мертон, христианский мистик
Спросите обычного человека, верит ли он в Бога, и он, вероятно, ответит нечто вроде: «Ну да!» Однако вряд ли он когда-нибудь спросит себя, что вкладывает в это понятие. Если его расспросить подробнее, вероятно, мы услышим клише о «парне, который сидит там, наверху».
Попытка как-то определить Бога обречена на провал. Бог не статичен, как электричество или свет. Он за пределами материального мира, материи и формы. Он наполняет космос, насыщает Собой реальность, Он выше времени и пространства. Но это не мешает нам гадать, какой Он на самом деле, и выстраивать на основе этих догадок суждения. Вот восемь лучших образцов наглой лжи о Боге.
Наглая ложь № 1:
Бог – это «Он».
Несмотря на то что прогрессивные церкви иногда ссылаются на Бога как на ПП, у нее на самом деле нет пола. Мы, конечно, не говорим о миссис Электричество или мистере Гравитации. Более подходящим местоимением было бы: оно. ПП – это силовое поле, управляющее вселенной, тот же источник энергии, который выращивает цветы, образует корку на коленке худосочной ноги и постоянно подталкивает нас к целостности.
Бог больше похож на «силу» из фильма «Звездные войны», это присутствие внутри нас, принцип, по которому мы живем. Вот почему Люк Скайуокер и Дарт Вейдер стали так популярны. «Звездные войны» – это миф, который говорит с нами на глубоком, интуитивном уровне. Определенная частица нас осознает, что «сила с нами» и что мы формируем этот мир своими словами, мыслями и делами.
Наглая ложь № 2:
Бог выглядит как музыкант из группы ZZ Top, следит за вами, выставляет вам «очки» и обычно слишком занят проблемами всемирного голода, чтобы заботиться о вас.
Если верить такому мнению, Бог немного похож на Бу Рэдли из фильма «Убить пересмешника»: таинственный сосед, который остановился в пентхаусе и постоянно смотрит из окна своего номера, ожидая, что мы сделаем что-нибудь «очень-очень непослушное». Мы не можем его видеть, но нас должным образом предупредили, что он там. Наблюдает. Судит. Контролирует каждый наш шаг. Если вы не будете следовать этой заповеди, если нарушите правило, Бог может послать свою ангельскую секретную службу, чтобы вам дали по шапке, как Маленькому Банни Фу-Фу
[50].
Наглая ложь № 3:
У Бога есть любимчики.
