Никто не замечает, как Онайи сворачивает в узкий проход между палатками. Никто не замечает, как она достает небольшой пузырек из кармана на поясе и глотает раскрошенные минералы.
Она закрывает глаза. Шум вокруг затихает. Небо из голубого становится розовым, птицы снова заводят свои трели. Их переливы звучат то выше, то ниже, падают и устремляются вверх, она различает мелодию, мелодию, похожую на песню из очень-очень далекого прошлого.
Глава 16
Айфи смотрит в окно автомобиля, в котором едет с Дэреном. Каждый раз, возвращаясь откуда-нибудь в Абуджу, она вспоминает, каким казался ей город поначалу. Даже четыре года назад все поверхности были отражающими. Город из стекла. Стеклянные небоскребы, такие высокие, что верхние этажи теряются в облаках. Стеклянные купола мечетей, пронизанные золотом. Плексигласовые туннели высокоскоростных железных дорог. Все прозрачное. Везде свет. Ослепляющий, невыносимый свет. Но таким он кажется только Айфи, ее глаза очень чувствительны – привыкли к естественному освещению леса, к приглушенным краскам.
Первое время люди таращились на нее. Ну, по крайней мере, когда не приветствовали, не плакали от радости и не показывали на нее пальцем, восхваляя величие нигерийской армии. Ей почти не дали отдохнуть, прежде чем выставили на всеобщее обозрение – прямо в старом тряпье, еще пахнувшую Биафрой, с племенными шрамами, оставленными Боевыми девчонками. Но спасенную. Вернувшуюся. Единственную из семьи выжившую в той резне. Ее возвращение превратили в целый спектакль, который транслировали по телевидению на весь мир. Только сейчас, четыре года спустя, журналисты, политики, случайные знакомые, одноклассники перестали спрашивать о том, как ей жилось с дикарями. Теперь она просто одна из талантливых учениц, с прекрасными оценками, которые однажды обеспечат ей место в школе пилотов в Америке.
Но память о том, как она оказалась здесь, не покидает ее.
Когда Акцент отремонтировали и вживили ей, весь мир превратился в мешанину данных. Вокруг нее кружились и оглушительно кричали числа, буквы, показания. Дэрен научил ее фильтровать информацию – отключать часть лишних данных, оставляя включенным нужное.
Айфи по-детски ерзает на кожаном сиденье автомобиля, мягком как масло. Усаживается поудобнее, хихикает. Дэрен бросает быстрый взгляд, точно собирается сделать выговор, но только улыбается. Айфи поворачивается к окну и смотрит на мужчин и женщин – кто-то киборгизирован, кто-то аугментирован, – они останавливаются ненадолго, прежде чем войти в магазины или офисы, и их сканирует специальное устройство. Аугменты не скрывают свои протезы, на некоторых джеллабы без рукавов, а руки полностью металлические. Кибернигерийцы внешне не отличаются от остальных, но внутри у них оптоволокно и микрочипы. Мозг расположен в титановой черепной коробке. В ресторанах ужинают пары, с виду – молча, но самом деле они оживленно беседуют по своим коммуникаторам. Родители беззвучно обсуждают погоду, пока дети бегают и хохочут на улице. Высоко в воздухе плавают серебристые шары – зонды наблюдения. Айфи поднимает голову и видит сторожевые башни, к которым они подключены. Все в городе находится под контролем.
Несколько минут они едут в тишине, потом поворачивают на скоростную трассу и скользят высоко над пешеходами. Они устремляются к воздушным коридорам, а поезда по дуге мчатся вверх вдоль стен блестящих башен.
Уровень гравитации установлен заранее, поэтому, когда автомобиль едет боком или медленно поворачивается вдоль своей оси, Дэрен и Айфи остаются на местах. Дэрен вытягивает руку, и, пока они совершают оборот, бумажный журавлик у него на ладони не двигается.
Автомобиль перестает вращаться как раз в тот момент, когда Айфи тянется вперед и на короткий момент отделяется от сиденья, зависнув в воздухе. Они снова накреняются правой стороной вверх, и Айфи осторожно держит журавлика, чтобы не раздавить.
Молнией в голове проносится образ: пол больничной палаты, усеянный бумажными журавликами. Кусочки бумаги, оторванные от чего-то, от чего – Айфи не видит со своей койки, сложенные одной рукой – новой механической рукой – в небольшие оригами. А потом – оброненные на пол, словно это все, на что у этой новой руки хватило сил.
Айфи помнит, как очнулась в больнице. Не чувствуя боли и не видя ничего, кроме яркого света над головой. Заключенная в какую-то оболочку, не позволяющую двигаться. Кокон. Потом, когда рассеялась паника, затуманивающая разум, она вспомнила крушение. Взрыв, самолет крутится в воздухе. Крики. А потом ощущение, что со всех сторон стегает ветер. Боль от перелома костей. Потом тишина. Каким-то образом одеяло, в которое завернул ее Дэрен, спасло ее. Оно образовало твердую оболочку и защитило ее тело.
Дэрен позже сказал ей, что оборудовал одеяло радиомаяком, сигналом бедствия на случай, если с ними что-то произойдет. Но сказал уже потом, а до того долгие недели врачи выхаживали его после катастрофы. Ему заменили несколько органов и выстроили новый скелет. Перемонтировали почти всю нервную систему, чтобы подготовить ее к киборгизации. Сделали новый череп и успешно перенесли туда сознание.
Прежде всего ему заменили руку. Айфи тихо лежала на кровати и только слабо стонала, когда ее несколько раз в день поднимали, прямо в коконе, и погружали в ванну с целительной жидкостью. Однажды она сумела повернуть голову – кокон едва позволил это движение – и в просвет между разделявшими их занавесками увидела мужские пальцы. Они двигались механически. Отстраненно. Откуда у него бумага, она не знала, но движения были уверенными.
Так она наблюдала, как он поправляется.
Первые журавлики получались бесформенными, одно крыло больше другого, складки в неправильных местах. Но постепенно линии стали точнее, более симметричными, а потом и вовсе превратились в чудеса геометрии. Он складывал журавликов снова и снова и бросал на пол.
Дэрен никогда не упоминал журавликов, после того как их выписали из больницы. Но в его офисе она видела парочку на краю стола. Иногда Айфи думает, что он делает их для нее.
В машине с Дэреном Айфи чувствует себя как дома. Под ними бурлит и шумит город, но здесь, надо всем этим, у нее есть он. И каждый раз, когда он смотрит на нее и улыбается, думая, что она не замечает, сердце Айфи трепещет. Когда-нибудь она получит стипендию для учебы в Америке, будет создавать потрясающие вещи в Колониях, увидит космос и все то, что там есть. Изучит планеты, познакомится со звездами и принесет все эти знания в Нигерию. Она мечтает построить уникальные сооружения, которые будут сдерживать океанские волны, отбирающие с каждым месяцем все большую часть побережья. Она найдет способ обуздать эту энергию и обеспечить ею целые города. Рассчитает, как отвоевать у пустыни поглощенные ею пастбища. Будет учиться и поймет, как лучше всего расселить племена. Она сделает Нигерию маяком для континента. Дэрен будет гордиться ею.
Когда она была младше, все это казалось просто мечтой. Чем-то, что занимает мысли, чтобы не думать постоянно о дразнивших ее девчонках, о том, как опять придется скоро рыскать по лесу в поисках еды, или о том, что в теплице перегорел свет и урожай может пропасть. А здесь все хорошо, все работает, и она будет изучать и узнавать, как сделать мир еще лучше. Как будто для нее сбывается пророчество, как будто все это предначертано судьбой.
